А запахи? Он глубоко втянул ноздрями воздух – пахнет ли свежим табачным дымом, дезодорантами или мокрой после дождя одеждой? Ах, как неудачно все перебивает запах ее духов, потому что голова девушки около его лица, а сама она замерла, словно испуганный зверек.
По-прежнему молча он легонько толкнул ее вперед, вынуждая сделать шаг, потом другой. Так, посмотрим направо. В кухне никого! Теперь туалет и ванная, но они совмещены, и тем проще. Остались комнаты. Сколько их тут, кажется, всего одна, и там тоже никого. Фу-у, даже испарина выступила на лбу: трудно надеяться и верить, что тебя не заманивают в очередную западню, готовую со стуком захлопнуться – так стучат мерзлые комья земли о крышку опущенного в могилу гроба.
Сергей швырнул женщину на диван и, метнувшись в прихожую, выдернул из замка ключи и захлопнул дверь. Вернулся в комнату и зажег свет как раз в тот момент, когда она встала с покрытого пледом дивана и невольно их взгляды встретились.
Серов почувствовал, словно его ударили в грудь – левый глаз у женщины был серо-зеленый, а правый зеленый: «глаз ведьмы».
– Садись, – он с трудом разлепил сухие губы и показал ей стволом на диван. Она послушно села и положила руки на колени: наверное, чтобы он видел их и сгоряча не выстрелил?
Сергей подтянул ногой стул и сел напротив, разглядывая ее с дотоле ему неизвестным жадным любопытством.
– Не узнаешь, что ли? – с долей издевки спросил он.
– Кто вы? Я закричу!
Бог мой, этот голос он узнал бы из тысячи других женских голосов! Не зря же он ему показался таким знакомым, когда крутилась кассета с записью студенческого капустника.
– Не закричишь, тебе тихо надо сидеть, – он усмехнулся и достал сигареты. Прикурил, выдохнул густую струю дыма и негромко сказал: – Знаешь, я не верю в переселение душ.
– Вы о чем? – она недоуменно подняла тонкую бровь.
– Не прикидывайся, – погрозил ей пальцем Серов, как шаловливому ребенку. – Глазки тебя с головой выдают, нет ни у кого больше таких глазок. «Глаз ведьмы», вот твоя погибель! Не учла?
Она побледнела, закусила губу и отвернулась, а он, не в силах больше сдерживаться, протянул руку, распахнул на ней куртку и рванул за ворот блузки.
– Вот та родинка, которую я любил целовать! Ну? Ты так и не вспомнила, кто я такой?!
Женщина прижала ладонь к горлу, прикрываясь остатками разорванной блузки, и глухо всхлипнула.
– Кто же ты?! Призрак Полины Гореловой, неведомым образом воскресшей из мертвых, или Тамара Сырова, игравшая передо мной роль психически ненормальной Полины? Ты же меня под пулю подставила!