Звонок, которого так ждал Леонид Сергеевич, все равно оказался для него неожиданным. Когда он снял трубку и услышал бодрый тенорок Бориса Матвеевича, сердце невольно замерло: как там? Пусть Сирмайс был уверен в удаче, но все равно душу точил червь сомнения, лишая покоя, – пока тучи не разойдутся, пока не будет поставлена последняя точка, нельзя дать себе расслабиться, чтобы потом не рвать волосы и не обливаться горючими слезами. Самое страшное – проявить в таких делах беспечность, которая может стоить головы.
– Рад приветствовать, – как всегда начал Бормотуха, но Сирмайс прервал его, спрятав нетерпение за сухой деловитостью:
– Извини, Борис, я сейчас очень занят, поэтому давай сразу по делу.
– Хоп, – на восточный манер беспечно откликнулся Шлыков: не в его привычках было выказывать неудовольствие или обиды на шефа. Зачем, все равно плетью обуха не перешибешь, а в жизни тебе еще нужно так многое. – Все нормально, – продолжил он. – Большая часть перекатилась без долгих размышлений. Остались кое-где островки, но это уже по мелочи. Готовить ли прессу?
– Не стоит, – немного помедлив, ответил Леонид Сергеевич. – Не нужно лишней трескотни, лучше все тихо и обыденно, даже без криминальной хроники.
– Постараемся.
– Как хромой?
– Вечером он назначил свидание Шамраю. Вернее, наш новый друг Владислав Борисович попросил его о встрече.
– А Владислава попросил ты? – усмехнулся Сирмайс. – Дай Бог, чтобы не сорвалось.
– И я того же мнения, – скромно сказал начальник безопасности, но про себя подумал: поминать в таких делах Бога по меньшей мере святотатство. Впрочем, потом каждый сам будет отвечать за свои грехи, в том числе и шеф, поэтому стоит ли лезть с нравоучениями?
– Кстати, – решил он перевести разговор на другую тему, – девочку они все-таки убили.
– Это ту, актрису?
– Да. Достали под Клином. Мои шли по пятам, но не имели приказа ввязываться в драку.
– Правильно, – одобрил Леонид Сергеевич и с ноткой сожаления заметил: – Теперь обе Полины мертвы: и настоящая, и фальшивая. Ты хорошо потрудился, Боря, осталось закончить на мажорной ноте, и все канет в Лету. Кроме нас, никто ничего не будет знать, а другие сойдут в могилу.
– Ошибаетесь, – с долей ехидства заявил Бормотуха. – Знакомый нам добрый молодец первым добрался до девочки и, как я полагаю, получил некоторую любопытную информацию.
– И они оставили его в живых?
– Он сам их отправил на кладбище и сумел уйти. Крутой малый и, главное, везучий до чертиков!
– Что он теперь собирается делать?
– Сам хочу узнать, – сдержанно засмеялся Шлыков. – Поэтому дал задание найти его и не выпускать из поля зрения.