– Хорошо, что осмотрел, но зачем нам все-таки туда лезть?
– Ну как же! Зайденберга наверняка держат в заложниках те, кто застрелил Лолу в квартире на набережной. Помните, убийство гражданки Лукиной, она же Нинка Центровая?
– Ладно, – Трофимыч втянул голову в плечи и ногтем мизинца почесал плешь, все еще раздумывая, как бы половчее уйти от скользкого дельца, но так ничего и не придумав, повторил: – Ладно, только все хорошенько проверь, прежде чем рваться в бой. Вдруг там никакого Зайденберга?!
– Да там он, там, – усмехнулся Серов. – Нутром чую!
– Ага. Вот если обделаешься, то нутро-то тебе наизнанку и вывернут, а отвечать придется головой! Я тебе точно говорю.
– Не надо меня стращать, Александр Трофимыч! Мы же не первый год работаем вместе и отлично знаем друг друга.
– Чужая душа все равно потемки, – окутываясь табачным дымом, словно желая скрыть за ним лицо, пробурчал Мякишев. – Ты вон подполковник, начальник отдела, а ведешь себя словно мальчишка-оперативник, которому не терпится доказать, что и он уже сыскной волк. Тебя давно прозвали Волкодавом, я же знаю. Так кому и чего ты еще пытаешься доказать? Не возражай, не надо! Иди, подготовься хорошенько, а людей тебе дадут…
Когда за Серовым закрылась дверь, Трофимыч устало повалился грудью на столешницу и прикрыл глаза. Нестерпимо хотелось распахнуть дверцы старого шкафа и сделать хотя бы глоток из заветной бутылочки, но нельзя: сегодня сплошные вызовы к руководству и одно совещание на другом. Расслабиться удастся только вечером, да и то не в полной мере, поскольку завтра опять напряженный день.
«Знаем мы, видишь ли, друг друга, – вспомнив разговор с Сергеем, раздраженно подумал Мякишев. – Откуда нам друг о дружке все знать? Если мы о чем и догадываемся, то лишь о том, кто чего стоит, какова кому истинная цена. И все!»
К вечеру Сергей знал практически все о квартире, где находился Зайденберг, – общую площадь, расположение комнат, где наиболее толстые капитальные стены, где какая дверь, куда выходят окна и что там нет телефона. Нашли хозяина квартиры, некоего Шурова, который жил у жены в Выхино.
Испуганный неожиданным визитом парней из органов, – наверное, в каждом из россиян где-то глубоко внутри сидит в генах давний страх перед беспределом властей, – Шуров откровенно признался, что квартиру он сдал одному знакомому за доллары, дабы иметь приварок к семейному бюджету, а чтобы его не обстригла налоговая инспекция, договор о съеме жилплощади он не оформлял.
Как вскоре выяснилось, приятель Шурова оказался весьма оборотистым малым и пересдал квартиру азербайджанцу, державшему на рынках овощные и фруктовые лотки. Имел с этого полторы сотни баксов и тихо радовался своей находчивости, пока к нему не нагрянули раздраженные сыщики. Самое неприятное ждало их впереди – квартира, как гулящая девка, пошла по рукам. Али, так звали азербайджанца, в свою очередь, тоже ее кому-то пересдал, а тот еще, и теперь выяснить, кто же на самом деле реально там проживает, просто не представлялось возможным. Главное, хозяин постоянно получал деньги, его приятель приносил их ему, получая от Али, но сам Али как в воду канул: оперативники проверили все рынки и точки, где торговала подобная публика или нанятые ими продавцы.