Морхинин положил в кейс «Плано Карпини» и «Шестую кулису», вышел на станции метро «Алексеевская» и направился вдоль проспекта к нужному переулку. По пути он раздумывал с обычной тревогой, примут его рукопись или откажут. Кстати вспомнил: надо позвонить в «Терракоту» Березкиной. Замечательно было бы, если Березкина уже готовит его триумфального (после Италии) «Проперция» с талантливым оформлением художника Михаила Шляма.
Слегка расслабившийся от литераторских фантазий, Морхинин переходил переулок. Внезапно из чьего-то офисного дворца с крытой парковкой вылетел изумрудный «Мерседес». Автомобиль не сбавил скорости и почти снес задумавшегося писателя. Морхинин едва успел отскочить, шарахнувшись спиной о придорожный фонарь. «Вот сволочь», – пробормотал пострадавший от собственной рассеянности Валерьян.
«Мерседес» резко остановился. Распахнулись сразу передняя и задняя дверцы. Вылезли, рыча от досады, два матерых джентльмена в шикарных костюмах.
– Ты что, урод, ослеп или мозги отлежал? – заорал с заднего сиденья кряжистый и слегка лысоватый представитель бизнес-класса.
– А чего вы носитесь, как на автодроме! – попробовал рассердиться Морхинин, хотя колени у него тряслись.
– Что ты крякаешь тут, ублюдок! Я из-за тебя чуть машину не покарябал! Да еще за твой труп отвечать! – продолжал орать лысоватый и, сверкнув золотом часов, ткнул другого в сторону Морхинина, словно натравливая ротвейлера. – Влад, врежь ему, чтобы у него наглости поубавилось.
К Морхинину направился каратель спортивного вида, типичный телохранитель при важном хозяине. Валерьян понял, что ему несдобровать, и от безысходности крикнул:
– Только тронь, бандюга! – машинально нащупывая в кармане ключи, как средство обороны в предстоящем бою.
– Не трогать его! – раздался женский голос. – Прекрати, Константин, слышишь? Пусть Влад сядет на свое место и успокоится.
– Но ведь этот лопух сам просит, Юлечка, – расплылся издевательски кряжистый. – Как же не проучить…
– Нет! Я сказала! – женщина повысила звонкий и властный голос. – Садитесь в машину. Поехали!
Приглушенно бурча ругательства, оба джентльмена полезли обратно, закрыли дверцы, и «мерседес», выехав на проспект, исчез в автомобильном потоке.
Морхинин стоял довольно долго, опираясь на фонарь. Кейс печально лежал у его ног, словно не предвещая в ближайшем будущем ничего хорошего. Уронить кейс с книгой и рукописью перед показом в издательстве казалось дурной приметой. Морхинин заранее приуныл. «Ладно, не избили, ребра не сломали, как в прошлый раз», – подумал злосчастный сочинитель романов.