Майор опрокинул стопку красиво и четко, по-военному. Морхинин долго держал свою в руке, пока не высказал всю признательность этому человеку.
– Нет, это за ваше здоровье. Если бы не вы… Эти, которые за мной гнались, небось какие-нибудь спецслужбы. Может быть, и не наши отечественные, а иностранные…
– Почему вы так думаете? Есть причины?
– Да странно я как-то вляпался… Вроде бы пустяк… Литературный журнал… Редакторша… Ну злая, грубая, а что-то не то… Не могу понять.
– Где редакция находится?
– В одном подъезде с какой-то организацией «Международный пресс-центр». Словом, их субсидируют, видать, забугорные дяди.
– Ну да, потому и редакторша – зверь. И холуи сразу писателя бить бросаются.
– Писатель – это сейчас ничто. Тем более такой, как я, некоммерческий. Как сказал недавно один преуспевающий юрист: «Главное, не говорите, что вы пенсионер. С вами никто дел никаких иметь не будет. Пенсионеры – это мусор».
– Вы разве на пенсии? Внешне не скажешь.
– По выслуге лет. Бывший хорист Большого театра.
– А как же Союз писателей?
– Это позже случилось. А как артист я давно в отставке.
– Коллеги! Тогда еще по одной. – Майор оживленно разлил водку. – Будем знакомы. Я вам дам телефоны: свой и Лидин. И ваш давайте. Может, сгодимся друг другу. А Лиде-то позвоните. Она у мамы живет. Она редактор, вы писатель: вполне могут возникнуть общие проекты.
– Пожалуй, мне пора уж до дому, – Морхинин еще раз поблагодарил за спасение и угощение. Уходя, выложил на стол шоколад.
– Если Лида зайдет, передайте от меня, – сказал он. – Больше ничего подходящего в карманах не нашлось.
Майор тоже оделся. Проводил, как бывший боевой офицер, спасенного писателя до метро «Арбатская». Расстались с крепким рукопожатием.
На следующий день Валерьян Александрович сел за стол продолжать повесть о Вашке Нуньесе Бальбоа. Но призадумался. Эта вчерашняя история еще отдавала в мозгу резонансом. Какое-то невольное предчувствие томило душу. Вообще постоянный тренаж писательского воображения невольно вырабатывает словно бы предвидение будущего. Усиливает тревожность и интуицию, как у разведчика.
Прошел час, другой. В коридоре задребезжал коммунальный телефон. И на этот раз пришлось подойти Морхинину – ни Таси, ни соседей дома не оказалось.
Морхинин раздраженно оторвался от повести.
– Алло, Валя? Ты? Ну что ж ты тогда обиделся, прямо как будто катастрофа случилась… Здравствуй, милый. Как ты? – говорил возникший в телефонной трубке нежданно-негаданно Юрка Зименков, бывший школьный товарищ и зять бывшего члена Политбюро.
– Вот-те раз! С чего это вы объявились, Юрий Иванович? – насмешливым тоном удивился Морхинин.