– Мы приближаемся к двадцать первому веку, – с энтузиазмом говорил один из споривших. – Значит, в оформлении конструктивизм, абстракция, эпатаж, даже цинизм обеспечат благоприятное впечатление у молодежи. А это – наша публика.
– Никого не удивишь! – возражал другой. – Идите вы со своими абстракциями! Уже всем осточертело.
Морхинин приблизился к человеку, занятому чтением рукописей.
– Детективы – сюда, приключения и фантастику – туда, – указал ему молодой человек, уставший от редактирования. – Телефон/факс… – Он протянул визитку; на ней значилось: «Журнал «Поиск». Гл. ред. Кузин». – Звонить через месяц, – добавил он.
Морхинин послал свою грозную красавицу «Венусю» и в областные журналы, но только в Ростове-на-Дону нашлось место для его «Венуси». Однако ни слова от редакции, ни намека на гонорар. Хотя времена для публикаторов настали золотоордынские – тут было не до оплаты авторам. Платили только коммерческие журнальчики с голыми девицами и прочей галиматьей, платили такие, как «Поиск», тоже с массовым спросом, и платили толстые журналы Москвы и Питера…
Основным средством существования для Морхинина и его Таси продолжали оставаться церковные службы. Получал Морхинин и пенсию «по выслуге лет», по какому-то странному недоразумению не отмененную при введении шоковой экономики. Материальной поддержкой являлись также и отпевания покойников.
Иной раз отпевали по семь-восемь гробов одновременно. Заказные убийства неудобных для олигархата и политических мафий стали обычным явлением. Убивали генералов, сохранивших честь и патриотизм; губернаторов, пытавшихся установить законность и пресечь разгул воровства среди чиновников; убивали священников, смеющих проповедовать хотя бы зачатки христианских заповедей… Убивали просто потому, что сводили счеты разного рода (от финансовых до личных) бизнесмены, госслужащие, ревнивые жены и мужья, маньяки, массами пророставшие кругом как поганки.
Поначалу стоять у гробов и петь над мертвецами было Морхинину неприятно. Однако с течением времени все притупляется. Чувство трагичности происходящего и скрытые предрассудки отступали постепенно. Взяв с поминального столика что-нибудь съестное, голодные певчие в перерывах закусывали, отвернувшись от родственников, чтобы их не смущать.
Однажды после отпевания Морхинин с Тасей шли мимо филиала Малого театра. Некогда в юности Валерьян смотрел здесь спектакль по роману Диккенса «Домби и сын». Он был очарован тогда молодой, очень красивой актрисой Пушковой, занятой в спектакле, и, вспомнив, рассказал об этом Тасе.