– Ну-у… почти.
– А сюда зачем пришел? – Крошка прищурилась, взяла со стойки свой бокал с янтарно-зеленой смесью и отхлебнула.
– Слушай, а что это ты пьешь? – я сделал заинтересованную мину, хотя прекрасно знал весь репертуар этого заведения: не хватало еще, чтобы какая-то «молодая да ранняя» устраивала мне допрос с пристрастием! – Никогда такого не пробовал!
– «Наяда», наш фирменный. Так…
– Тебе заказать еще? За знакомство?
– Валяй! – она снова приложилась к бокалу.
Я подозвал какого-то молодого бармена, сменившего Сильвера за стойкой, сделал заказ и закурил. Девчонка, казалось, забыла про меня: тихонько тянула коктейль, сидя в пол-оборота, курила и с лица ее не сходило выражение скучающей апатии пополам с тупым безразличием. Раньше, лет десять-пятнадцать назад, такие лица мне приходилось видеть только в медицинских учреждениях специального профиля. Тогда это называлось «синдром капюшона»…
Я тоже курил, неспешно прокручивая в уме варианты дальнейшего общения с этой юной Данаей, но все они почему-то, в конечном счете, неизбежно сводились к одному. А Настена тем временем расправилась с напитком и вновь повернулась ко мне.
– Хочешь, угадаю, о чем ты сейчас думал?.. Как бы переспать со мной и не заплатить!
– Да ну?! – притворство мое было явно преувеличенным. – А почему?
– А все мужики так думают!
– Н-да, наверное!.. Черт! Неужели?!.. Нет, не угадала.
– Ха! Так я и поверила!
– Вторая попытка…
– Ну-у, – брови домиком, губы бантиком, а в глазах зеленые бесенята, – может, кого из наших угрохали, а ты собираешь материал! – и она торжествующе-выжидательно впилась в меня глазами.
Бармен разрешился наконец двумя бокалами «Наяды» и даже соломинки не забыл.
– Почти, – я пригубил свою порцию. – Итак, Крошка, расскажи мне про Анну Закревскую…
Ход был рискованный, но оправданный: либо – десятка, либо – молоко. Ведь не тащить же ее сразу к себе! Там все равно уже никакого разговора не будет, а так – вдруг что-нибудь да наклюнется?
– Энни-Шоколадку? Классная «чапа»! А что, она кого-нибудь…
– Нет, ее…
– Чего-о?! – Крошка вытаращилась на меня так, будто я предложил ей переспать с крокодилом. – Ты хочешь сказать, что Энни…
– …больше нет, – от напряжения у меня заныл затылок и я вынужден был основательно приложиться к стакану. – Ее нашли часа три-четыре назад в собственной квартире с проломленным черепом и совершенно голую.
Я вдруг увидел, что Настя напугана. Причем жутко, до икоты. Реакция, как говорят психиатры, неадекватная, а следовательно, журналист Котов, ты просто обязан выяснить причину. Разумеется, любым законным способом.