«Надо же, вспомнил», — усмехнулся я своему студенческому прозвищу.
— Пусти переночевать, я же звонил.
— На тебе, удивил звонком. Ты всегда звонишь, а вот приехал, наверно, лет за десять впервые.
— Мы же с тобой неделю назад в кабаке сидели, или не считается? Чего мне теперь, в машине спать?
— Как хочешь… Могу и пустить.
Он всегда такой. Воспитывает. Можно внимания не обращать. Сейчас заставит на гитаре играть и себя слушать.
Сундучок покоился в багажнике, обжигая тайнами при каждом воспоминании. Решил, что открывать буду в Иркутске. Отосплюсь и завтра же отчалю.
Грохнул замок, и в тусклом свете запыленной сороковатной лампочки предстал мой старый товарищ.
— Квартиру на Слюдянских Красногвардейцах не продали? — поинтересовался я, обнимая друга.
— В прошлом году… — Санька чуть отстранился. — Мебель сюда перевезли, тебе что, на любимом диване стелить?
— Ну да. Как сам? Водку будешь?
— Завтра вставать рано. Утром в Иркутск, так что давай ложиться…
«Крузака» загнали во двор. Без вечно гавкающих кабыздохов он выглядел сиротливо и угрюмо. Прямо как Санька со своим: «Чего надо?»
Душить меня гитарными откровениями он не стал, хотя музыкального добра в доме было с избытком. Пара раздолбанных акустических гитар лежала поверх кучи из останков барабанов.
— Помнишь? — кивнул в ту сторону Санька.
— Да…
Говорить не хотелось. Это были частички нашей жизни, причудливо переплетенные временем.
— Давай ложиться, мне завтра рано, — напомнил товарищ.
— Пару дней могу пожить? — спросил я, сообразив, что утром можно будет без помех покопаться в сундучке.
— Я тебе сто лет назад сказал: в любое время и на сколько хочешь, — ответил Саня. — Пойдем, покажу, куда ключи класть.
Нычка оказалась в шиферной выемке на козырьке бани.
Вернулись в дом.
— Белье там, — махнул рукой хозяин в сторону древнего комода. — Давай стелись, и спим.
Приснился двор Санькиного дома. Живой кабыздох злобно тявкал, натягивая веревку, и падал на бок после каждого азартного прыжка. А мне кровь из носу нужно было оставить ключи там, где показывал Саня.
Изловчившись, я дотянулся-таки до выемки, но поскользнулся и грохнулся на пса сверху. Тот отскочил, взвизгнул и цапнул меня за руку. К моему удивлению, хватка оказалась несильной. Псина лишь слегка придержала меня зубами и проворчала:
— Миха, давай, я пошел.
Просыпаясь, я осознал, что это попрощался Сашка.
— Пока, — пробормотал я.
И неожиданно для себя добавил:
— Хорошая здесь получится база…
Сонный морок снова навалился на меня, однако странная фраза, произнесенная в полудреме, заснуть не дала. «Какая база? — ворочалась в голове смутная мысль. — Я что-то упустил?» Ответа не было. Сон так и не пришел. Я открыл глаза и уперся взглядом в бревенчатую стену с обрешеткой под штукатурку. Перевернулся на спину. Диван жалобно заскрипел пружинами, нарушая колдовскую тишину, которая царила в этом потаенном уголке.