— Как пойдем? — Анечке кричит. — Станцию бьем, или есть за что арканиться?
— Вон рельс торчит, — тыкает пальцем девчонка. — Только его пробовать надо.
Точно, из кучи, что сверху, рельс выглядывает, загнутый, как крючок для мяса. Не порадовала меня такая аналогия. Хищно так торчит крючок. Жертву ждет.
Гляжу, Серега в героя играть собрался. Веревку потащил.
— Шевелила? — спрашивает.
— Нет пока.
Подходит товарищ мой к крюку, на самый краешек черного провала, и рукой его толкает.
— Давай я повисну, — предлагаю. — Все равно Серегина проба, по мне, пустой звук. Я его по весу вдвое.
Оба на меня как на идиота глянули.
— Без страховки? — Анечка спрашивает.
— А он чего собрался? — ткнул я пальцем в сторону Лысого.
— Мы же говорим, пошевелить. Если не гуляет, тогда на страховке повиснем, чтобы проверить.
Махнул я рукой и обратно за вещами пошел. Каждый должен свое дело делать: мне — грузы таскать, а у альпинистов собственный выход.
За поворотом с Петром столкнулись. Идет груженный как медведь.
— Там тебе на раз осталось, — говорит. — Не заблудишься?
Смеется. Лицо довольное.
— Радуешься, что полезли? — интересуюсь.
— А ты думал? Столько лет не был. Даже кровь быстрее побежала.
Глаза в свете фонарика озорно так сверкают. Я вздохнул лишь и на выход пошел.
«Все тут радуются, — думаю. — А мне до моего счастья сероводородного еще шагать и шагать».
Никогда не привлекали меня шахты да пещеры. Лес, море и все, что на земле, — мое. Подземное царство не про меня. Еще когда про Данилу-мастера сказку читал и камушек его, картинка рисовалась вовсе не радужная. Сидит бедолага в темноте, трудится, а его лишь спрашивают: «А вышел ли камушек, Данила-мастер?» Мне тогда даже на своем диванчике детском воздуха не хватало. А тут понесла вдруг нелегкая к самому центру земли…
«Придется привыкать. Научился же морскую болезнь гасить в самом зародыше? Так и здесь, — смекнул я. — А иначе хоть в изолирующем противогазе под землею ходи, чтобы кислород уж точно был». Рассмешила меня эта мысль лучше некуда. Представил я сочувствующие лица Ани с Серегой и понял, что блажь все это и нужно просто работать над собой.
Сразу силы появились. Навьючился я, что твой ишак, и в черный проем без сомнений занырнул.
Когда допыхтел до места, оказалось, ничего интересного не пропустил.
Лысый как раз на «мясном» крюке из рельсы повис, что твой червяк. Руками схватился и болтается. Анечка веревкой страхует.
— Нормально, — качнулся Серега и спрыгнул на край штольни. — Любого выдержит.
— Я килограмм на сорок тяжелей тебя, — опять забеспокоился я.