Лодка шла уже далеко от берега, подгоняемая восточным бризом, и огромная скала Колвира, в диадеме которой драгоценными камнями горели огни Янтаря, плыла над горизонтом. Не раз уже испытанное чувство восторга вновь накатило на меня. Пускай вырос я в безумном колышущемся полусвете и неэвклидовых парадоксах Дворов, где красота всегда имела сюрреалистический оттенок, я чувствовал, что каждый раз, когда я посещаю Янтарь, город все больше и больше затягивает меня, — пока наконец я не осознал, что он стал частью меня, пока я не стал думать о нем как о доме. Я не хотел, чтобы эти склоны штурмовал со стрелками Льюк или чтобы Далт устраивал рейды своих коммандос возле этих стен. Я точно знал, что душа поведет меня сражаться, защищать город…
На далеком берегу, там, где покоился в мире Кэйн, мне пригрезился гарцующий бледный высверк — вначале неспешный, потом стремительный, — скрывшийся в ущелье. Может быть, это была Единорог, но из-за расстояния, темноты и мимолетности видения я не мог сказать наверняка.
Позже мы поймали отличный ветер, за который я возблагодарил судьбу. Я устал — несмотря на то что спал почти сутки. Побег из хрустального грота, стычка с Обитающим и игра в пятнашки с вихрем и его скрывающимся под маской хозяином — все слилось у меня в голове в одно почти непрерывное событие. Адреналин в крови упал до нормы[14]. Мне больше ничего не хотелось — разве что слушать плеск волн, вглядываться в черную скалистую береговую линию, отступающую в сторону порта, — или, повернувшись, глядеть на мерцающее море по правому борту. Мне не хотелось думать, не хотелось двигаться…
Бледная ладонь легла мне на руку.
— Ты устал, — услышал я слова Винты.
— Кажется, да, — услышал я свои слова.
— Вот твой плащ. Почему бы тебе не накинуть его и не отдохнуть? Лодка идет ровно, мы справимся с нею и без твоей помощи.
Я кивнул, заворачиваясь в плащ.
— Ловлю тебя на слове. Спасибо.
— Хочешь подкрепиться?
— Нет. Там, в городе, я плотно поел.
Ее ладонь осталась на моей руке. Я поднял взгляд на Винту. Она улыбалась. В первый раз я видел, чтобы она улыбалась. Другой рукой, кончиками пальцев, она дотронулась до пятен крови на моей рубашке.
— Не беспокойся. Я позабочусь о тебе, — сказала она.
Я улыбнулся в ответ — мне казалось, она этого хотела. Ее рука сжала мое плечо — и исчезла, а я смотрел и удивленно думал: не было ли в моем уравнении и ее переменных? Но тогда я слишком устал, чтобы искать эти новые неизвестные. Колесики в моем мозгу крутились все медленнее, медленнее…
Привалившись спиной к планширу левого борта