– Нет, надо, – возразила она со стальной ноткой в голосе. – Мы должны положить конец недоразумениям. Или, по крайней мере, я должна кое-что пояснить тебе. Так что слушай внимательно. Я очень тебя люблю. И всегда любила. Я отослала тебя в школу, потому что твой отчим настоял на этом. Он сказал, что это нужно, чтобы ты лучше подготовился к поступлению в колледж. Все наши знакомые семьи делали то же самое. И так поступают все люди с деньгами.
Марку стало неудобно. Не хотелось продолжать этот разговор.
– Мне казалось, он просто пытался отделаться от меня таким способом. Зачем ему видеть незаконнорожденного сына своей жены каждый день, если есть возможность этого не делать? Особенно если все знали, что я твоя ошибка.
– Возможно, ты мне не поверишь, но он очень гордится тобой.
– Когда я был ребенком, ты говорила другое. Например, что вам стыдно за меня всякий раз, когда вы меня видите. – Он не сумел утаить обиду в голосе.
– Признаю, когда тебя выгнали из трех школ за один семестр, я была очень недовольна тобой. Любой бы на моем месте чувствовал то же самое. Я, вероятно, наговорила тебе того, что на самом деле не чувствовала. Но, Марк, я никогда не хотела, чтобы ты считал себя нелюбимым ребенком. Ты самое лучшее, что было в моей жизни, несмотря на то что твое рождение было, скажем, неожиданностью для меня.
– И ты никогда не жалела, что родила меня? – выпалил он, не сумев удержаться от вопроса.
– Никогда. Ни на одну минуту. Да и как я могла? Ты мой сын. Я не представляю жизни без тебя. – Она буквально излучала искренность.
Марк улыбнулся, с удивлением поняв, как ему было важно это услышать.
– Спасибо. Спасибо, что сказала мне об этом.
Им принесли еду, и они отдали должное вкуснейшему блюду, рассматривая проезжающие за окнами машины. По улице прошла женщина, держа за руку красивую светловолосую девочку. Та заметила, что на нее смотрят, и помахала им ручкой, лучась улыбкой. Марк засмеялся и помахал в ответ.
– Надеюсь, когда-нибудь у тебя появятся дети, – мечтательно произнесла мать. – Семья наполняет жизнь смыслом.
– Может, когда-нибудь будут. – Марк пытался не думать о ребенке, растущем внутри Бекки. – Когда я буду готов.
Мать фыркнула:
– Ты никогда не будешь готов. Никто никогда не бывает к этому готов. Ты просто узнаешь об этом и, надеюсь, не наделаешь ошибок.
Он кивнул, совершенно убежденный в том, что, если бы он рассказал матери о том, что случилось, она признала бы, что он уже совершил гигантскую ошибку.
Бекки захлопнула дверцу автомобиля и стукнула кулаком по рулю. Это третье собеседование за неделю, и оно оказалось таким же мыльным пузырем, как и два других.