– Снимай-снимай! – повторил я, видя, что тот колеблется. – А заодно свой «ночник»: для начала я один туда спущусь, чтобы осмотреться. Вполне возможно, спускаться всем вместе уже и смысла нет.
– Да ладно тебе, Лео, не мечи глазами молнии, – ухмыльнулся тот, протягивая мне устройство для ночного зрения. Затем потянул перстень с пальца и отдал его Рейчел.
Я внимательно проследил за тем, чтобы девушка тут же его не надела: неизвестно, чем все может закончиться. А заодно хорошенько запомнил узор. На всякий случай, вдруг он и мне когда-нибудь понадобится.
Лишившись перстня, внешне Головешка не изменился нисколько. Вздохнув и незаметно указав на него глазами Гаспару – присматривай, мол, за ним, и я полез вниз.
Вернулся я быстро. Оглядел приготовившихся к тяжелому бою товарищей и заявил:
– Расслабьтесь, драться нам не придется.
– Что, дикари угнали наш корабль с сокровищами? – первым вопрос задал Головешка.
– Нет.
– Они забрали сокровища, но оставили лодку? – Судя по виду Гаспара, он подготовил себя к такому исходу, заранее смирившись с потерей золота.
– Нет.
– Дикари побоялись напасть на лодку и ждут нас теперь на выходе из грота? – выдвинул свою версию Блез.
– Нет.
– Головешка был прав, никаких дикарей там не было, и Барри просто лаял на птичек? – предположила Рейчел.
– Нет.
– Но, по крайней мере, Барри-то живой?
Я уже по привычке едва не ляпнул очередное «нет», когда вовремя себя одернул.
– Живой. И даже царапины на нем нет.
– Так что же там произошло?
– Пойдемте, и сами все увидите: долго объяснять. Оружие можно не вынимать – оно нам не понадобится.
Картина, которую я наблюдал несколько минут назад в одиночку, не изменилась нисколько. Все так же палуба «Принцессы Рашель» была завалена телами туземцев, и прямо по ним, изредка порыкивая, важно расхаживал наш пес Барри. Порыкивал он больше для профилактики, потому что никому из дикарей даже в голову не приходило не то чтобы подняться на ноги, но даже пошевелиться. Лгу. Тот из них, который находился у статуи богини Элекии, стоял на ногах и мало того – двигался. Особенно активно в тот момент, когда Барри оказывался рядом с ним: дикарь начинал натирать статую с удвоенной энергией. Судя по всему, занимался он этим долго, поскольку от юбочки из птичьих перьев, которой он и доводил богиню до зеркального блеска, остались лишь жалкие остатки, а сама Элекия сияла так, что, казалось, светится изнутри. Платье Рейчел, в котором прежде щеголяла богиня, было аккуратно сложено у ее ног. Косынка с вуалью лежали сверху.
Некоторое время мои спутники созерцали молча. Затем, прочистив горло, Гаспар сказал: