Лоцман оказался высоким худым туземцем неопределенного возраста. И еще любителем поговорить. Разговаривал он с кем угодно: с нами, пролетающими мимо нас чайками, то и дело выпрыгивающими из воды летучими рыбами, самим морем, торчащими из него рифами и псом Барри. Обстоятельно так разговаривал, внимательно выслушивая, а затем отвечая, иногда соглашаясь, а иногда нет. Чаще всего он почему-то не соглашался с Барри, хотя тот в ответ на его вопросы лишь изредка шевелил хвостом.
– Пес, кто из нас прожил здесь всю свою жизнь: ты или я? – кипятился лоцман. – И если я говорю, что нужно взять правее, между тех двух камней, значит, так оно и есть! С чего бы нам править влево? Сам, что ли, не видишь, что там рябь? А где рябь, там и отмель!
– Так что, мне принять вправо? – спрашивал у него стоявший за румпелем Блез.
– Да погоди ты! – отмахивался от него лоцман. – Мне не до тебя! – Чтобы через мгновение воскликнуть: – Пес, а ведь ты полностью прав! Пусть там и отмель, но корабль точно пройдет. А между камней не стоит даже пытаться, если мы не желаем его утопить.
К тому времени, когда мы наконец преодолели все препятствия, лоцман был до краев переполнен уважением к Барри.
– Нет, какой все-таки умный пес! – восклицал он. – Ни разу ведь не ошибся! – И объявил: – Все, дальше никаких опасностей нет. Держите вон на тот горный пик, и на всем пути к острову везде будет достаточная глубина.
Предстояло решить щепетильный вопрос с оплатой его услуг, но туземец лишь отмахнулся:
– Ничего вы мне не должны, тут делов-то! Тем более на этот раз мне было с кем посоветоваться. Только вот еще что…
– Говори, – кивнул я. – Нам любая, даже самая пустяшная информация не помешает.
– Не проплыть вам мимо этого острова, ни за что не проплыть!
– Это почему еще? – насторожились мы все сразу.
– Дурная слава ходит о нем. Поговаривают, что живущие там люди чрезвычайно кровожадны. Правду ведь говорю? – обратился он к присевшему на верхушку мачты пеликану. Дождавшись ответа, слышимого только ему самому, ткнул туда пальцем. – Ну вот, можете сами спросить. Пеликаны – самые честные из тех птиц, которые мне известны. В этом смысле с ними могут сравниться только голуби, да и то не все, единицы.
– И что именно с его населением не так? – продолжал настаивать я. – На нем живут людоеды?
– Ну не то чтобы совсем людоеды, хотя от человеческого мяса иной раз и не отказываются… жестокие они чересчур. Нападают на всех без исключения, кто пытается высадиться на их остров или даже просто мимо него проплыть. Мы испокон времен держимся от этого острова подальше. Да, вот еще что: нападают они всегда из-под воды, так что вы чаще в нее поглядывайте. Ну ладно, мне пора.