– А при чем здесь чужеземцы вообще? – ответил ему первый, и все его люди согласно закивали. – Скажи, только честно: знамение у тебя было?
Тот развел руками: не было. И тут же поинтересовался сам:
– А у тебя? И не вздумай лгать!
– И у меня не было, – понурил голову туземец. – Но зато за меня чужестранцы!
– Лео, скажи им, что мы ни за кого, – шепнула мне Рейчел. – А то они сейчас передерутся, и мы утонем.
«Признаваться в этом – возможно, только усугубить ситуацию», – подумал я. И с надеждой взглянул на Гаспара: может, ему какая-нибудь дельная мысль в голову пришла? Судя по тому, что тот смотрел на меня, блестящей идеи Гаспар ждал от меня самого.
Пришлось импровизировать на ходу:
– А в чем должно заключаться знамение?
– В любом, – ответили они разом.
Затем продолжил тот, который посчитал, что мы за него:
– Видение у кого-нибудь случилось бы, рыба в пирогу запрыгнула, пеликаны как-нибудь по-особенному кричать начали, что-то еще…
– Знаки прямо как у Головешки, – негромко сказал Гаспар. – Тому для их получения достаточно по скудоумию сжечь сапог.
Возможно, Тед и ответил бы ему, но поскольку опасался оказаться в воде больше других, сделал вид, что ничего не услышал.
– И что произошло бы тогда? – продолжал допытываться я.
– Тогда!.. – И глаза у главаря мечтательно закатились. – Тогда галибы кормили бы нас до следующего полнолуния. Самым вкусным из того, что оказалось бы у них в сетях, силках или выросло на огородах. А также прислали к нам своих жен и дочерей. Прислуживать. И вообще… – Тут взгляд у него совсем уж затуманился. Хотя, скорее, запохотливился. В общем, стал мечтательно-туманно-похотливым.
– Или мелеги, – возразил ему вождь галибов.
«И из-за этого вы устраиваете свои безумные гонки?!» – Я лихорадочно соображал: как выжать из только что полученной информации выгоду? А та могла заключаться только в одном: оставить лодку на плаву.
– А знак не может заключаться в том, чтобы нам помочь?
А что? Знак как знак. Прав тот же Гаспар: Головешке, для того чтобы его получить, достаточно было испортить свою обувь. По скудоумию.
Зря я это сказал. Вождь галибов и его коллега-мелег сначала переглянулись между собой, а затем посмотрели на своих людей. И взгляды их нельзя было трактовать иначе, как призыв к действию.
Погружался в обнимку со статуей богини Элекии Блез. Уцепившись за Гаспара, верещал как недорезанный поросенок Теодор. Несмотря на всю трагичность ситуации, мне почему-то пришла в голову мысль, что на Папайо у него отлично бы получилось изобразить собой приманку. Рейчел плавала неважно, но у нее был надежный помощник – Барри. Огромнейший пес, верхом на котором можно если уж не море, то озеро точно переплыть. Еще к ней из пирог тянули множество рук туземцы. Что в общем-то было понятно с самого начала: первым делом из воды извлекут именно ее – красивую девушку. И потому я безмерно удивился, когда Рейчел вдруг вскричала: