— Ну где ты пропадаешь? — встретила ее возбужденная Вика. — Пойдем ко мне в гримерку.
Она потащила Катю через небольшой холл в длинный коридор, куда выходило множество дверей. Катя в первый раз была за кулисами и вертела головой, стараясь ничего не упустить.
В холле на диванчике сидели и курили несколько актеров, среди них Эдгар Вибо — Алексей Вишняков. Он был все еще в сценическом костюме, грим на лице слегка расплылся, и стало заметно, что Вишнякову давно уже отнюдь не пятнадцать и даже не двадцать пять. Но Катя все равно взирала на него с благоговением.
Когда Вика с Катей проходили мимо, Вишняков ухитрился шлепнуть Вику по мягкому месту:
— Викуся-лапуся, а ты заметила, что я тебя в лодке по-настоящему поцеловал?
— Заметила, заметила, отстань, — Вика, не останавливаясь, небрежно отмахнулась от своего недавнего сценического возлюбленного.
— Ну и как тебе? — крикнул Вишняков уже вдогонку. — Говорят, я классно целуюсь!
— Весьма посредственно, — отозвалась Вика, открывая одну из дверей. — Вот сюда, Катюша. Ничего, что я на «ты»?
— Ничего, — оторопевшая Катя застыла на пороге. Ее покоробили слова Вишнякова — она все еще была под впечатлением спектакля и видела перед собой трогательного Эдгара Вибо. А Эдгар не мог позволить себе такой выходки, особенно по отношению к Шерли.
— Да проходи же, — улыбнулась Вика. — Садись на диван. Или в кресло, куда хочешь.
— Спасибо, — Катя примостилась на краешке вытертого дивана.
Вика подсела к столику с зеркалом и стала быстро стирать грим. Катя как завороженная следила за ее точными и умелыми движениями — Шерли исчезала на глазах, просто таяла в воздухе. И вдруг Кате ужасно захотелось, чтобы исчезла Вика, а Шерли осталась.
— Что это ты все молчишь? — спросила Вика, не оборачиваясь. — Спектакль понравился?
— Очень!
— Пьеса немного старомодна, но ретро сейчас в почете.
— Я не заметила, что она старомодна, — медленно сказала Катя. — По-моему, такие пьесы не стареют.
— Ну да? — Вика кинула на нее изумленный взгляд. — Катюша, ну кто же в наше время будет умирать от любви? Думаю, что даже в семидесятые такой сюжет мог пройти лишь с большой натяжкой. Хотя мне как актрисе жаловаться грех — роль Шерли очень выгодная, есть что играть. Впрочем, все равно одеяло тянется на Лешку. Он тебе понравился?
Катя в ответ лишь улыбнулась.
— Смотри не влюбись, — шутливо предупредила Вика. — Вишняков только на сцене обаяшка, а в жизни — циник, каких поискать.
Эдгар Вибо — и циник?!
Окончательно стерев грим, Вика потянулась и стянула через голову длинную футболку — часть костюма Шерли, потом сняла вытертые джинсы. Шерли испарилась: перед Катей стояла очень красивая платиновая блондинка в белом кружевном белье, высокая, длинноногая, загорелая — в конце-то марта! Эта блондинка могла быть кем угодно — фотомоделью, манекенщицей, голливудской дивой, но Шерли она быть не могла. Катя слегка поникла — впечатление от спектакля испарялось так же быстро, как растворяется сухой сок зуко в холодной воде.