И вдруг в последнем окне мелькнула золотом багетовая рама. Он вспомнил про свою глупую подпись на обороте и со стыдом и досадой представил, как снимали во время побелки портрет и, конечно, обнаружили это его пьяное факсимиле... И, должно быть, показали Петряеву. А тот, наверно, прочитал, хмыкнул ехидно и опять повесил. А может, тоже показывал всем, мол, полю-буйтесь, как Толкунов увековечил себя! И в том, что портрет висел теперь при Петряеве с его, Федора Андреевича, подписью, было что-то обидное и унизительное.
Возле попутного "Гастронома" Федор Андреевич попросил еще раз остановиться. В штучном отделе, достав десятирублевую бумажку, он хотел было взять бутылку коньяка, но, вспомнив, что надо еще расплачиваться с таксистом, ограничился "Экстрой". Тут же, при "Гастрономе" заперся в телефонной будке и набрал домашний номер Зинченки.
К телефону подошел сам Зинченко, мягко, бархатно ответил:
- Я вас слушаю.
- Это я... Толкунов.
- Позвольте... Какой Толкунов? Куда вы звоните?
- Брось валять дурака! - пыхнул Федор Андреевич.- Повышение получил, что ли,- узнавать перестал.
- А-а! Федор Андреевич! - расхохотался Зинченко.- Приве-ет! Привет, дорогой.! Извини, пожалуйста! Давненько не звонишь, оттого сразу и не сообразил. Ты откуда? Из дома?
- Да нет, с автомата.
- А что такое? Какие-нибудь неприятности?
- В Шутове был, да вот с дороги звоню.
- В Шутове? - оживился Зинченко.- Ну как там? Как любезный Никанор Матвеевич поживает? Лесник, лесник. Грибков у него не отведал? Прелесть у него грибы! А ты в Шутове по какому случаю-то?
- Да... рыбачил, понимаешь.
- Ну-у! - сладко изумился Зинченко.- Представляю! И завидую! Кто же еще был?
- Да... связался тут с одним... Прилип, как банный лист к...- Федор Андреевич назвал к чему.
- Это кто же такой? Я его знаю?
- Да нет... Так, случайный.
- Так, так... А я уж думал, прежняя компания. Даже обиделся, что без меня. Такие, значит, дела...- И, вздохнув перед трубкой, Зинченко заговорил тягуче, с зевотой: - Ну что, старина... Спасибо, что позвонил. Привет супруге и все такое... Как она, все нормально? Ну и тебя обнимаю на сон грядущий...
- Погоди обниматься. Я тут взял кое-что по пути. Такси вон стоит, ждет.
- А-а! - бархатно раскатился Зинченко и замолчал.
- Чего молчишь?
- Да понимаешь...- Голос Зинченки поблек.
- Ну что "понимаешь"? - напирал Федор Андреевич.- Заезжать или не заезжать?
- Давай лучше как-нибудь в другой раз, а?
- В другой раз я не поеду.
- Сразу и обижаться! Ты меня, дружище, неправильно понял.
- Все я понял...- угрюмо буркнул Федор Андреевич.- Хрен с тобой!