И остановился, замер. Слева кто-то чуть слышно дышал.
– Эй! – тихо окликнул Трофим.
– А ты кто? – с опаской спросил этот кто-то.
Голос был бабий, тонкий, молодой. Трофим наклонился к голенищу, полез за шилом и сказал:
– Меня Трофимом звать. Я из Москвы. Ищу Ксюху белошвейку, она меня знает.
– Зачем она тебе? – спросил тот голос. – И зачем шило берёшь?!
Тьфу ты, пропасть, подумал Трофим, как она в такой темнотище ещё что-то видит?! И сунул шило обратно, сказал:
– Оробел я, вот и взял.
– Ладно, – сказал тот голос. – Давай руку.
Трофим дал. Чья-то рука – тоненькая, хилая – взялась за него, потащила к себе. Трофим не противился и подступил. Та рука потащила ещё. Трофим пошёл за ней. Шёл и думал, что так и Марьяна, может, повели, а после зарезали и сбросили в подклет. Вот где его надо искать – в подклете. Трофим остановился и спросил:
– Ты куда меня ведёшь?
– Куда ты и велел. И привела уже.
И в самом деле, та, которая его вела, толкнула дверь – и дверь открылась. Трофим опять увидел ту самую горницу, в которой они с Климом ловили карлу, а уродки им мешали. Но теперь там было тихо и никого не видно, хоть свету было достаточно. Везде было прибрано, нигде ничего не валялось. Та баба, или та девка, которая открыла дверь, посмотрела на Трофима и сказала:
– Заходи.
Девка была как девка, не уродка, разве что горбатая. Трофим обошел её и зашёл в горницу. Дверь за ним тут же закрылась. Трофим остановился, осмотрелся. В дальнем углу, у стены, сидела Ксюха. Она была всё в той же красной душегрее, и волосы на ней опять были всклокочены, только они теперь были не синие, а жёлтые.
– Помогай Бог, – сказал Трофим.
Ксюха, ничего не отвечая, отвернулась. Трофим подошёл к ней, сел напротив. Ксюха стала смотреть на Трофима. Смотрела очень настороженно. Трофим спросил:
– Оробела?
– А чего робеть, – сказала Ксюха. – Я не убивала никого. Чужого не брала. Зла не желала.
И шмыгнула носом. Нос был великоват, чего уж там. Но это не его забота, тут же подумал Трофим и сказал:
– Я к тебе опять по делу.
Ксюха растянула губы. Это она так улыбается, подумал Трофим. А как глаза загорелись! Ведьма! Трофим сделал вид, что он тоже улыбается, и продолжал:
– Прибрал чёрт карлу. Сам зарезался. Ну да не нам его судить. Никто не знает, что нам самим будет. – И вдруг спросил: – Ты в Мастерской давно?
– Да уже лет с десять, – ответила Ксюха.
– Небось всех тут знаешь.
– Ну, может, и не всех, – ответила Ксюха, – но тех, кто на виду, тех знаю.
– Марьян Игнашин на виду, – сказал Трофим.
Ксюха даже глазом не моргнула, но и ничего не ответила. Трофим усмехнулся, продолжил: