Клим переступил через порог, закрыл за собой дверь, посмотрел на Трофима и хмыкнул.
– Ты чего это?! – сказал Трофим.
– Так, – ответил Клим. Ещё раз хмыкнул и добавил: – Иш, как тебя Мотька изгрызла! Страх!
Трофим невольно потянулся к шее и сказал:
– Нет, это меня так на рундуке стрельцы ножом порезали.
– Когда режут ножом, тогда края ровные, а здесь изгрызено, – продолжил Клим, подошёл к окну, снял с подоконника кувшин и переставил его на среднюю лавку, которая у них была вместо стола.
– Я квасу не хочу, – сказал Трофим.
– А это и не квас.
Сказав так, Клим сел на свою лавку, достал из-под тюфяка здоровенный ломоть хлеба, ещё пошарил и нашёл два шкалика, всё это выставил на стол и вопросительно посмотрел на Трофима. Трофим согласно кивнул. Клим налил по шкаликам, взял свой, ещё раз глянул на Трофима и сказал:
– У Мотьки зубы ядовитые. Так что смотри!
– Как это может быть, что ядовитые?! – насмешливо спросил Трофим. – Она сама от яду отравилась бы.
– А она к ядам привычная, – ответил Клим. – Когда в прошлом году государь собрался на Нагой жениться, сказала: я отравлюсь! Ну и принесли ей зелья всякого, как велела, и она это ложками жрала да стаканами хлестала! Позеленела вся, пошла пятнами, выла, как волчица, по полу каталась, ногами сучила… А доктор Илов пришёл, велел её связать, связали, он дал ей воды заговорённой, заливали в рот через воронку, залили два ведра, промыли, а после её ещё в баню – и она стала хоть куда, её вместо Нагой ставь под венец! Вот какая это гадюка, никакие отравы её не берут. А тебя она крепко погрызла. Говорят, двоих уже совсем загрызла, насмерть. И может Марьяна тоже. А то куда бы он пропал?
И Клим стал смотреть на Трофима. Трофим, глаз не отводя, молчал. Тогда Клим вдруг спросил:
– Что она тебе про Марьяна сказала? Где он?
Трофим подумал и ответил:
– Сказала, что был он тогда у неё. После ушёл. И больше не кажется.
– Как это так?
– Ну, так. Сказала, он давно хотел сбежать отсюда, из Слободы совсем, надоело ему всё, на волю ему захотелось, и вот теперь, наверное, сбежал.
– А чего ему вдруг надоело? – сердито сказал Клим. – Да и как он мог сбежать отсюда?! Ты знаешь, что отсюда мышь не выскочит?! А тут вдруг Марьян-детина прошмыгнул! А не говорила ли она тебе, как ему это удалось?
– Кто же про такое скажет? Да и брехня это, наверное.
– Нет, не брехня! – ещё сердитей сказал Клим. И вдруг спросил: – Про сухой колодец она тебе ничего не говорила? И про тайный лаз оттуда?