Мы с Петро провожали их до парома. Исмаилыч, оказывается, уже приготовил вещи – заехали за ними по пути. Чемодан абхаз закинул в объёмистый багажник внедорожника и, вскочив в кабину, уверенно повёл машину. Наш уазик захлебнулся пылью.
– Яш, ты окно закрой, – попросил зам директора по науке.
Успели как раз к отправлению парома. Серебристый «хаммер» выделялся среди газиков ярким пятном. Исмаилыч поставил его с самого края, чтобы в Шатохино выскочить первым. Он долго возился с креплениями, бегал вокруг автомобиля, потом выпрямился, счастливо улыбнулся и, помахав мне рукой, крикнул что-то. Я не расслышал – прощально загудев, паром пошёл вниз по течению.
– Сейчас повернут как раз к шатохинской протоке, – сказал Петро, провожая уплывающих взглядом. Заметив, что он волнуется, спросил:
– В чём дело?
– Не знаю, – ответил ботаник, – на душе плохо. Предчувствие нехорошее… Ну что, поехали?..
Я уже садился в машину, как послышалось гудение и, словно отзываясь, загудел паром.
Стоя на подножке уазика, глянул на реку – и онемел: будто невидимая рука смахнула «хаммер» с палубы. Капитан дал задний ход, засуетились люди. Матрос прыгнул в реку, следом нырнул кто-то из водителей.
– Давай в моторку! – заорал я, метнувшись к причалу, но мой спутник сидел с каменным лицом, вцепившись побелевшими пальцами в рулевое колесо.
Искали до ночи. Уже темнело, когда наконец подошёл спасательный буксир. Водолазы быстро нашли машину и краном втащили на злополучный паром. Окна были открыты, задние двери зачем-то заблокированы. Видимо, Исмаилыч не разобрался с замками. Труп Роберта Исмаиловича искать не стали – если не зацепился где-то на дне, всплывёт ниже по течению, решили спасатели.
– Там яма, метров двадцать глубины. Надо ж было им на этом месте упасть. Тут мелко, вынырнуть могли бы. А они в омут угодили. И как же они машину-то не закрепили?
Я не ответил, глядя в открытые мёртвые глаза товарища… Петро нагнулся, провёл ладонью по лицу напарника, разогнулся.
– Старики говорят, кто покойнику глаза закроет, тому все грехи там спишутся, – тихо сказал он и, приобняв меня за плечи, потянул к машине:
– Пойдём, Яша, пойдём. Его уже не вернуть. Сейчас ребята на катере в город доставят, в морг. Там уже родственники позаботятся. А мы пойдём, поздно уже…
Паром завернул в шатохинскую протоку, спасательный катер с американским внедорожником на борту шёл следом.
– Не отпустили… – загадочно пробормотал Петро, заводя мотор. – Не отпустили… По земле не уйти и по воде, как оказалось, не уплыть.
Тут я взорвался. Понимаю, что ботаник тут ни при чём, но кроме него, никого не было рядом, а я не мог держать себя в руках. Не скажу, что с Виктором были такими уж хорошими друзьями, но всё же напарник… И сон! Этот проклятый сон!!!