Будто откуда-то сверху увидела рощу. Вот японец обнимает её, вот она отвечает на поцелуи… А это кто? Неужели Балашова? Как она прошла мимо конвоира?…
Тут же, будто отвечая на мысленный вопрос, она увидела солдата. Горит костерок, в руках кружка, а рядом… Виталий? Ему же стало плохо, его же Валентина домой повела?..
Комендатура… Варя снова увидела мужа. Он сидит за столом, прихлёбывает чай. В дверь решительно постучали. На пороге возник давешний конвоир.
– Товарищ майор, сержант Костылев по вашему приказанию прибыл!
– Так, Костылев, присаживайся. Чайку, может, выпьешь?
– Нет, товарищ майор, только что из столовой. Кормят нас достаточно.
– Ну раз достаточно, тогда сразу к делу. Вот тебе бумага, вот ручка, садись пиши.
– А что писать-то?
– Рапорт пиши про вчерашнее происшествие. А я задним числом оформлю.
– А что писать-то, товарищ майор? Как вы проверяли нас на маршруте?
– Нет, ты напишешь, как сотрудница Жатько вступила в половую связь с военнопленным Щ-1224, Коэтиро Кайфу. А ты вовремя это пресёк, о чём докладываешь мне по команде… То есть не мне, а пишешь на имя майора Иванова.
– Извините, товарищ майор, такое я написать не могу. Во-первых, потому что не видел, во-вторых, не пресекал, а в-третьих, не имею доступа на объект. Вот если бы они до семнадцати ноль-ноль не вышли бы с объекта, тогда я по инструкции сообщил бы на контрольный пост и действовал в соответствии с распоряжениями. А так получается, что я самовольно проник на объект, а это трибунал.
Варя увидела белое от ярости лицо мужа, его дёргающуюся щёку.
– Будем считать, что проверка прошла успешно, – будто выплёвывая слова, проговорил майор, – тебя можно аттестовать…
Картинка снова сменилась, и Варя опять будто плыла над лесом, рощей гинкго, над горой…
Коэтиро… Коля… Рванулась к нему, припала к груди… Почему он не видит? Не обнимет? Она снова будто взмыла вверх… и увидела фигуру мужа… Рука на взлёт, пистолет… сухо щёлкнул выстрел… Японец упал, и тут же под ним забил ключ, вода гейзером брызнула вверх, и тело Коэтиро стало медленно погружаться в воду…
– Стой, сука, куда? – заорал Жатько, бросаясь к промоине, но почва из-под его ног ушла: он провалился по колено, потом с трудом выбрался, схватившись за ствол молодого гинкго. Оглянулся, но трупа японца уже не было видно. И ключ, только что бивший в небо, тоже пропал. Пятно крови на снегу, тонкая дорожка ярких капель – и ровный, пушистый снег…
– Бред… – пробормотал майор, – бред… этого не может быть! Сука, что я предъявлять буду?! – заорал он, вспугнув птиц. – Следы, следы не затоптать…