И снова трещит мотор: привычная музыка моего путешествия. Туристы только поднялись, вышли к реке, машут мне, я им, и уже проплывают мимо новые берега с узкими пожнями и небольшими зародами. Река довольно широкая, но снова мелководная, просматривается дно, часто натыкаемся мы на мели. Но вот начинается такой песчаный перекат, где и мелкосидящая лодка с мотором не проходит.
— Здесь реку на машинах переезжают, — говорит старик, указывая на деревеньку в несколько домов на левом берегу.
Мы беремся за шесты и так с километр проходим по течению.
И дальше мелка река, с узким извилистым фарватером. Проходим деревню Патраково. Стоит она за песками на высоком косогоре, вид оттуда открывается как с птичьего полета. Ниже — Политово, эта деревенька у воды под зеленым холмом и смотрится весело. А впереди по склону высокого холма видны уже домики Пыссы.
Сижу я в доме у хороших людей, пью чай с рыбником, разговариваю с хозяевами. Хозяин мой человек не местный. Интересно порой складываются людские судьбы. Южанин, родом из Ялты, поехал на Север по комсомольской путевке, думал посмотреть новые места, подзаработать, а остался жить постоянно, женился, построил дом, обзавелся хозяйством.
— А все-таки, Альберт, что же держит?
— Жена на юге жить не хочет, говорит, больно жарко, — отшучивается он.
— Да ты сам не поедешь, — вмешивается жена, веселая, бойкая женщина.
— В отпуск поеду… Поедешь в отпуск с семьей, — обращается он ко мне, — поживешь месяц — и опять сюда тянет. Здесь что… возьму лодку, поеду за рыбой, снег выпадет — с собакой в лес. Работа, конечно, тоже… привычная, и заработок… Нет, теперь уж я северянин!
Пысса — последнее крупное село удорской Мезени. Ниже в восемнадцати километрах будет деревня Латьюга — этническая граница коми и граница Удорского района. Дальше через сорок с лишним километров стоит Родома, а за ней другие русские деревни с такими же домами, амбарами, лодками, с такими же приветливыми жителями.
Все поселения по удорской Мезени расположены красиво, но Пысса особенно живописно. Река к Пыссе идет прямым плёсом и, приняв значительный приток, речку Пыссу, круто заворачивает вправо, огибая высокий холм. Когда-то в XVII веке был тут починок, то есть стояла одинокая охотничья избушка, но вскоре люди стали здесь жить постоянно. Выжигали лес под пашни, расчищали луга, промышляли охотой и рыбной ловлей. Стало тесно в Большой Пыссе — часть жителей перебралась за реку, основав там Малую Пыссу.
Село Большая Пысса построилось по склону высокого холма, заняв его до самого верха, где рядовым порядком, где, в зависимости от рельефа местности, беспорядочно. Издали кажется, что дома стоят уступами, почти как горские сакли, и в самом деле, есть нечто похожее: где была удобная площадка, там и строились.