Мезенские деревни имеют вид суровый и… само слово просится — красивый. По-разному они расположены. Кеслома лежит в распадке между щельями. Палуга над щелью. Азаполье на понижении щельи, сходящей в низкий берег. Целегора, как название показывает, на высоком берегу. Одни деревни сбились в кучу, как табун коней, другие выстроились в дружную шеренгу, крепко и недвижимо. Перед домами стоят амбары, иные над откосом берега, на сваях, с широким предмостьем, на котором сложены кострища — поленницы дров.
Никогда не наскучит вид красных мезенских берегов, зелени лесов, синевы неба и вод, золота песков, особенно если после нескольких хмурых дней проглянет солнце и преобразит окрестности. И веселеет, и улыбается та природа, которую называют суровой. Да она вовсе не сурова, таков ее характер, широкий и щедрый: если ветер — так уж ветер, если хорошая погода — глаз не оторвешь, не нарадуешься! И все в природе веселится и играет: семга на плёсе выпрыгнула, стая гагар налетела, зашумели кулички на отмелях…
На вершине желтого холма среди сжатого поля у деревни Погорелец стоят три мельнички — тоже мезенская достопримечательность. Их когда-то много было на Севере, а на Мезени всего больше. В Азаполье, говорят, их было шестнадцать. Стоят они всегда за деревенской околицей на высоком месте и украшают своим видом деревенский пейзаж. Ветряная мельница — доброе сооружение, издали совсем игрушечное, затейливое.
Мезенские мельнички относительно невелики размерами, хотя среди разных типов мельничек-столбовок они самые крупные. Поставлены они на ряжевые срубы (ряжевая рубка — с просветами между венцов). Сруб довольно высокий, вверху переходящий в пирамиду. Впечатляют крепкие замшелые срубы своим выразительным графичным силуэтом. Наверху — мельничное помещение в виде рубленой клети, куда ведет лесенка, которая не доходит до земли. Сейчас и крылья, и лесенки у мельниц прогнили и отвалились. Если не без доли риска вскарабкаться наверх, то сначала попадаешь на крытое крылечко, куда прежде заносили мешки с зерном. Внутри мельничной клети выделяется мощный осевой столб большого диаметра, вокруг которого поворачивалось мельничное помещение. Ось от крыльев через зубчатую передачу вращала жернова. Все сработано прочно и не без изящества.
Есть своя трогательность в облике этих отслуживших свой век ветеранов. Весело они вертелись когда-то по мезенским берегам, и, глядя на них, радовались люди — они работали, значит, был урожай. Если неподвижно чернели их силуэты, говорило это о неблагополучном годе. Но, как ни жаль мельниц, миновала их пора. Заброшенные, ставшие ненужными, ветшали они и падали. Осталось их на Мезени всего шесть, и я надеюсь, что сберегут их, как и все ценное, оставленное нам предками.