Тогда мы не заезжали в Красноборск, он не входил в наш маршрут. Мы приехали сюда прямо из Котласа. Котлас для нас был только пересадочным пунктом, а настоящее знакомство с Севером началось здесь, едва мы сошли с дебаркадера и увидали в отдалении над береговой кручей силуэт знакомой по репродукциям и по рисунку И. Грабаря церковки — нам показалось, что мы попали в сказочный мир.
Не знаю, на том ли месте стоит теперь дебаркадер — кажется, на том же, и была ли лестница на кручу — вроде бы не было. Мы поднялись по тропинке с перегруженными заплечными мешками, как всегда в начале пути, достигли верха и остановились, переводя дыхание. Север открылся перед нами во всей своей силе, во всем просторе, край, где текли прекрасные реки в высоких берегах и широких заречных лугах, замыкавшихся дальней стеной заманивающих лесов. Простор был так велик, он так много сулил впереди, что хотелось поскорее ринуться в него, углубиться в луга, леса и идти первооткрывателем чудесного края…
Ничего мы не знали тогда о Севере. Не знали природы его — ни настоящей таежной глухомани, ни каменистых порожистых речек, не знали северян, их забот, их дел в поле, в лесу, не знали, как меняется облик края. Но мы хотели это узнать. Здесь, на пермогорской круче, началось наше познание.
Сегодняшний турист просто и уверенно чувствует себя на Севере. Он едет на стремительной «ракете» или на комфортабельном теплоходе, почитывает путеводитель серии «Дороги к прекрасному», знает, где ему сойти и что он там увидит. Может быть, в чем-то ему и стоит позавидовать; он все знает, он не ошибется, ему будет удобно. Но, вспоминая свое давнее, молодое чувство, я все-таки не завидую современному туристу — то восторженное чувство неизведанного, чувство открывания прекрасного не по подсказке, а своим путем, пусть с ошибками и просчетами, но такими ошибками, которые помогают тебе лучше познать и полюбить эту землю.
В Пермогорье, где началось наше первое знакомство с Севером, мы сразу же допустили такую ошибку. Мы допустили ее потому, что не знали настоящего Севера. Мы читали в старых книгах о Севере — крае первозданной природы. Да, мы увидели ее с пермогорских берегов. Мы читали о Севере — крае замечательного деревянного зодчества, и мы увидели его и в церковке трехсотлетней давности, и в деревенских избах. Мы читали о северянах — удивительных людях, простых и мудрых, как природа, и мы встретили их. Мы читали о Севере — крае былин, песен, сказок, преданий, и мы хотели услышать их. По книгам мы знали Север старины, Север фольклорный, и нам хотелось увидеть живую старину, что должна была, по нашим представлениям, сохраниться в жизненном укладе, в быту, в обычаях.