Среди других районов Подвинья значение Холмогорского с его высокоразвитым молочным производством в том, что он, находясь вблизи крупного промышленного центра, обеспечивает население Архангельска цельным молоком и свежими молочными продуктами.
Пройдя Куростров поперек, выходим к деревне Залыва, близ которой на судоходном русле стоит пристань «Ломоносово». Отсюда в Архангельск прямой путь на «ракете» — семьдесят километров, по расстоянию — загородная прогулка. Многие архангелогородцы приезжают в свободное время на родину Ломоносова.
А мне что-то грустно уезжать: ведь кончается путь по Двине, кончаются деревеньки, луговые запахи, путевые разговоры. Вот и сейчас последним приветом деревенской страны звучит мне речь бабушки-попутчицы:
— Место наше хорошее, веселое. В старину-то народ здесь жил скотом. Всё на пастбища было поделено, все острова. Наше-то пастбище было на Чухченемском острову, какая трава — один песок! Лесу-то не было, плавнику-то, кусты рубили да возили на лошадях, а хуже залывской дороги не было…
На высоком берегу над пристанью стоит старый дом, видимо, ровесник бабушки. Стоит утвердительно, прочно и не красотой удивляет, а могутностью своей. Почернел сруб от времени, посуровел. Так же сурово, кряжисто стоял, наверное, когда-то дом Василия Дорофеевича… Нет, не забыть на этом месте Ломоносова, напоминают о нем просторы окрестные, великая река, широко разбежавшаяся, берега крутые, дома статные — край холмогорский, северный.
На исходе пути вновь я вспоминаю нашу с другом поездку двадцать пять лет назад. Помню, как целый день преодолевали мы на пароходе последний отрезок пути. Пароход шел медленно — мы попали на встречную воду: в нижнем течении Двины почти на сто километров ощутимо действие морских приливов. К Архангельску приближались в темноте. Еще задолго до города показались огни Архбума, огоньки правобережных поселков. Они тянулись долгой чередой, и все никак не было пристани. Рядом люди уже думали, как им добираться до дому, будет ли ходить трамвай, не разведут ли наплавной мост в Соломбалу. Как неудобно приезжать ночью в незнакомый город! Но всегда найдутся добрые люди, которые дадут дельный совет, и мы с другом отправились в общежитие пединститута, где нас и приютили…
Теперь плыву я к Архангельску не на тихом пароходе, а на «ракете». Летит судно на своих подводных крыльях мимо высоких правых берегов и низких островов, и только мелькают названия мест и пристаней: Чухчерьма, Кеница, Ухтостров. За островом осталось Боброво, генеральная запань на Двине, слева старое село Кехта, ниже по правому высокому берегу тоже старая Лявля с шатровой церковью XVI века, еще далее — целое нагромождение шатров, бочек, крыш, мельниц — Малые Карелы, музей деревянного зодчества под открытым небом, а вот слева за островом дымит трубами Архбум — Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат. Берег принял промышленный облик. Потянулись пригороды, суда на рейде и у причалов. Вот лесобиржа лесопильно-деревообрабатывающего комбината имени Ленина на правом берегу, поселок Бакарица — на левом. И, наконец, знаменитый мост…