Затем она поднялась по винтовой лестнице в башню, которая так очаровала архитекторов. Отперев низкую сводчатую дверь, она оказалась на площадке, окруженной зубчатой стеной с осыпающейся кладкой. Бойницы башни давали отличный обзор местности. Из одних было видно море, из других – горы, деревни, зеленые поля и город Тревенте, который сверху походил на красивый пестрый гобелен.
Пройдя по кругу, она остановилась перед одной из бойниц и увидела Орландо, который провожал архитекторов до их микроавтобуса. Шофер открыл дверцы. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами, Орландо поцеловал обеих женщин в щеку. Милли при этом встала на цыпочки и положила руки ему на плечи.
Нахмурившись, Изабель покинула площадку и спустилась по лестнице. Если она будет ревновать Орландо к каждой привлекательной женщине, с которой он будет иметь какие-либо дела, то окажется в больнице задолго до родов.
Она вышла в холл одновременно с появлением Орландо.
– Ты готова ехать? – спросил он.
Изабель кивнула. Тогда Орландо обнял ее за талию и вывел на улицу. Заперев дверь, он убрал ключ в карман.
– Думаю, когда мы приедем сюда в следующий раз, замок будет выглядеть совсем по-другому, – сказала она, бросив последний взгляд на старое здание.
– Я очень на это надеюсь, – пробормотал Орландо, даже не удостоив замок взглядом, и быстро направился к машине. Казалось, он не мог дождаться, когда покинет это место.
Открыв свою электронную почту, Изабель увидела сообщение от Орландо, и сердце запрыгало у нее в груди. За шесть недель разлуки, которые она провела в Лондоне, а он в Нью-Йорке, они общались только посредством Интернета. Несмотря на то что в своих письмах он осведомлялся о делах «Спайсер шуз», рассказывал ей о том, как идет реставрация замка, или просто интересовался, была ли она на очередном приеме у врача, всякий раз, когда она видела в графе «отправитель» его имя, ее охватывало волнение.
Ее беременность протекала нормально. Ей сделали первое УЗИ, и у нее на полке в рамочке теперь красовался расплывчатый черно-белый снимок, изображающий их будущего ребенка.
К сожалению, ее подозрения подтвердились, и ее мать восприняла новость о ее беременности с пугающим безразличием. Она проявила небольшой интерес, лишь когда Изабель сказала ей, что отец ребенка очень богатый человек с титулом маркиза. Ухватившись за этот проблеск любопытства, она сообщила матери, что намерена перебраться в Италию и что та сможет жить с ними в замке, если захочет. Нэнси тут же заявила, что это самая нелепая вещь, которую она когда-либо слышала. Что Изабель может уехать и оставить мать одну, что, по мнению Нэнси, ее дочь всегда хотела сделать. Но грустные глаза матери сказали ей совсем другое, и Изабель была уверена, что в конечном итоге мать примет ее предложение. Разумеется, поначалу она будет говорить всем, что едет в Италию только ради дочери.