Вот, она призналась себе в этом официально. И что с того? Спать с ним за деньги она не станет. У Лары и так почти ничего не осталось, кроме гордости. Если она согласится на это постыдное предложение, то потеряет даже ее. Один раз пойдя на компромисс с совестью, потом уже сложно остановиться. Где же она окажется через год? В каком-нибудь борделе? И что будет с Софи? Мысли о дочери неизбежно вели к воспоминаниям о муже. Девушка и так чувствовала болезненные уколы совести за свой недавний поступок. Что будет, если она снова повторит его? Она не должна допускать подобного. Дэн этого не заслужил. Прошел только год со дня его смерти, слишком рано думать о других мужчинах. Правда, для Лары он показался самым длинным в ее жизни, столько трагических событий выпало на ее долю за этот период. Иногда Лара просто удивлялась, как смогла все это перенести. Девушке порой очень хотелось, чтобы рядом был любящий человек, чтобы в минуту отчаяния ее обнимали чьи-то заботливые руки, но она была убеждена, что не имеет права предать память мужа. Вчера Лара сходила в ближайшую церковь, чтобы помолиться и попросить прощения у мужа за содеянное. Теперь оставалось только держаться подальше от этого заносчивого музыканта. Лара еще раз убеждалась, что не может позволить себе Ника. Удовлетворенная этим решением, она взяла дочь за руку и поспешила к лифту. Автобус до дома ждать не будет.
Однако драма этого дня еще не закончилась. Сегодня был день зарплаты у мужа Сьюзен. Обычно, получив деньги, он шел после работы в бар, а возвращался домой совсем другим человеком. Из спокойного, неразговорчивого дяди Тома он превращался в неуправляемого и опасного тирана. В первый раз, когда такое случилось, Лара с Софи заперлись в своей комнате и весь вечер боялись даже выйти в туалет.
Сегодня сосед буянил в коридоре, швырял все, что мог поднять. Спрятавшись за входной дверью, девушка дожидалась, когда сосед пойдет на кухню за очередным предметом, которому суждено погибнуть, затем проскочила в коридор, быстро открыла дверь в свою комнату и схватив Софи, скрылась внутри. Удостоившись парочки уже известных матов от дяди Тома, девушка порадовалась, что этим все и обошлось. В ее дверь сосед обычно не ломился. В это время он грозился выбить дверь в свою комнату, если тетя Сьюзен не откроет. Она не открывала. Может, потому что боялась, а может – не верила, что со своим весом тощего поросенка он способен на такой подвиг. Дядя Том, видимо, возомнив себя Гераклом, все же прыгал на дверь с боевым кличем, пока не утомился. Уснул он прямо там же на коврике в начале двенадцатого ночи, уперев ноги в дверь Лары. Как правило, утром сосед просыпался в своем обычном образе тихого невзрачного мужичка, опустив красные глаза извинялся перед соседями и ремонтировал то, что смог сломать предыдущим вечером. Когда после первого такого случая Лара поинтересовалась у тети Сью, почему та не уходит от мужа, соседка посмотрела на девушку как на умалишенную: