– Дальше? Через два дня вернулась. Встретилась с Колиным другом. Спросила как он погиб? Получал ли письмо от неё? Оказалось, нет, не получал. Письмо пришло после его гибели. Коля подорвался на мине, во время операции по зачистке леса от банды Питерса>4. Всё говорил о своей невесте. О том, как вернется из армии и они поженятся.
Выслушал и говорю:
– Теперь успокоилась? Ничего он не узнал, не успел. Сняла грех с души?
– Да, – отвечает, – успокоилась. Теперь и умирать не страшно.
– Не о смерти, о жизни думать надо! – рассердился я.
Таня тронула умолкшего деда за рукав рубашки снова.
– Что потом?
– Лето пришло. Настя переживала, боялась не увидеть вас. Говорила, хоть бы в гости приехали. – Он опустил голову, сдерживая подступившие слезы. – В августе получили письмо. Аня ждёт второго ребенка. Как она радовалась! Жаль только, говорит, не увижу внука.
– Что? Откуда бабушка знает, кто родится у мамы? Ведь никто не знает. Хотя мне больше сестричку хочется. Я об этом в детстве мечтала.
Дед встал и, открыв высокую тумбочку, показал аккуратно сложенные чепчики, распашонки, пеленки, ползунки. У Тани кольнуло в груди, она всхлипнула:
– Почему ты не написал, что бабушка больна? Мы бы приехали.
Иван Данилович закрыл дверцу, провёл ладонью по лицу, словно стёр с него паутину тоски и боли. Подошёл к окну, потрогал землю в цветочном горшке. Таня посмотрела на его поникшие плечи, чуть сгорбленную спину и почувствовала ком в горле. Она сглотнула слюну и закашлялась. Дед, не оборачиваясь, тихо сказал:
– Настя хорошо себя чувствовала, вроде и не болела. Картошку в августе выкопали. Огород убрали в сентябре. Сами собирались вас проведать. – Он обхватил голову руками. Воспоминания теснились перед глазами.
– Как всё произошло? – голос Тани дрогнул. На её ресницах повисли солёные капли, обстановка комнаты стала расплываться и дрожать. Она промокнула слёзы рукавом рубашки.
Дед Иван вздохнул, мысленно он был в том предпоследнем дне жизни его любимой жены.
– Она слегла сразу. Не поднялась утром и всё, больше не встала. Врача вызвал. Тот посоветовал везти на обследование в больницу.
Но бабушка наотрез отказалась:
– Завтра помру. Хочу в своей кровати, в своём доме.
Я нашумел на неё:
– Не смей говорить эту чушь!
– Хорошо, – согласилась со мной Настя, – не буду. Только не заставляй меня ехать в больницу.
Ночь прошла спокойно. Рано утром позвала. Я подошел к кровати, а она говорит:
– Телеграмму Ане не давай. Потом, когда родит, малыш поправится, тогда и напишешь. Ей нельзя волноваться – это очень вредно ребёнку. Приданое внуку отошлёшь в посылке. Не забудь. Теперь иди – покорми хозяйство. Я с тобой хорошо жила. Спасибо тебе, Ваня.