Марина ни за что не хотела возвращаться к Матвею. Их отношения были чудовищной ошибкой, которую допустила именно она. Эта ошибка до сих пор влекла свои последствия. Девушка не знала, лжет ли Матвей или говорит правду. Преследует ли он корыстные цели, стремясь утолить уязвленное мужское самолюбие, или действительно все еще испытывает к ней что-то? Самое привлекательное поначалу и самое отвратительное сейчас, что было в этом человеке, – это его настойчивость, переходящая всякие разумные границы. Своей настырностью и упорством Бессонов однажды покорил Марину, но со временем эти качества стали лишь отталкивать ее. Настырность стала откровенной наглостью, а упорство превратилось в тупое упрямство. Хуже всего, что теперь от Матвея невозможно было отделаться.
Однако на этот раз девушке повезло. Не позавтракавший дома с утра из институтской столовой в здание НИИ шел Крамарь. Заметив неладное, он кинулся бегом и в два счет отогнал Матвея от Марины. Бессонов отступил – глаза его горели, как у маньяка, но разумом он трезво понимал, что бросаться в драку пока что не стоит. Поэтому он просто ушел. Он проиграл сражение, но не войну. Он обязательно вернется и победит. Несмотря на то, что опасности больше не было, Крамарь настоял, что проводит Марину до самой двери ее отдела. Наспех смахнув слезы с ресниц, Спицына была не в силах ему отказать.
– Да что же это такое! – истово возмущался Крамарь по пути. – Средь бела дня! Утра! И неужели никто! Ни одна сволочь не помогла бы Вам! Если бы я не проходил мимо! Кто этот гад?!
– Мой однокурсник.
– И что ему было нужно от Вас? Черт возьми, как чешутся кулаки! – бушевал Сергей Иванович.
– Мы расстались, и он уверяет, что все еще любит меня, – Марина, расслабившись от пережитого страха, позволяла себе рассказывать слишком многое. Обычно она придерживалась правила: чем меньше люди знают о тебе, тем лучше тебе живется.
– Любит! – возмутился Крамарь. – Тоже мне. Разве в этом любовь выражается?
Вопрос повис в воздухе, Марина не стала отвечать. Крамарь отчего-то смутился и решил, что впредь лучше не будет ничего говорить, пока тщательно не обдумает. Молча они подошли к отделу вирусологии, где им предстояло расстаться. Оба остановились, обратились друг к другу, два взгляда с опаской встретились. Крамарь нервничал и кусал губу, а Марина хотела поблагодарить его за помощь, но не могла разлепить губы. Странное волнение овладело ей. С несвойственной ей кокетливостью она часто заморгала и смущенно отвела глаза.
– Марина, – Крамарь взял ее за плечи, голос его был спокойный и отрезвляющий. Девушка вновь подняла глаза, так как Крамарь был чуть ли не на две головы выше. – Необходимо, чтобы кто-то Вас встречал, если так и дальше продолжится.