— Они отпустят его, — отрезала Кармен. — Без признания они его отпустят.
Мона не уступала:
— Мы решили предоставить решение жюри. Значит, ему и решать. Примем решение вместе, как делали всегда.
Вода уже затопила мне плечи.
Да скорее же, уроды…
— О’кей, — уступила Кармен, — пусть те, кто готов вынуть этот кусок дерьма из воды, поднимут руки.
У себя в рубке Жильбер и Дениза не слышали вопроса, или сделали вид, что не слышат. Осеан закурила еще одну сигарету.
Мона долгим вопросительным взглядом окинула каждого члена «Красной нити», потом подняла руку.
— Господи, — воскликнула она, — мы же можем ошибаться! Мы все знаем, что можем совершить ошибку. Нельзя оставить умирать этого типа только потому, что у нас нет никого другого, чтобы отомстить…
Она повернулась к Мескилеку. Взгляд длился целую вечность.
Еще три сантиметра воды — и ледяной клинок сдавил мое адамово яблоко.
Мескилек руку не поднял.
— Мы пришли к согласию, — отрезала Кармен. — Один голос за спасение Салауи, пять голосов против. Мне жаль, Алина…
Это конец, я приговорен.
«И волны уже были ему по шею», — усмехался Грэм.
Каждая вторая волна била мне прямо в рот. Я глотал две волны из трех. Кашлял. Задыхался.
«Все предусмотрено, — сказал Пироз. — Все готово».
Кретин!
Тест ДНК оправдывал меня, жирный жандарм верил в мою невиновность, но членам общества «Красная нить» на это наплевать. Им надо кого-нибудь казнить, потому что один из них убит.
Жизнь за жизнь.
Полный жизненный цикл.
Моя шея исчезла в пене.
Внезапно в полубреду я услышал, как на борту «Параме» залаял Арнольд. Громче, дольше, чем он обычно, тявкал, гоняясь за чайками.
Все обернулись. Я широко раскрыл глаза. Течение, несущее воды к острову Ларж, прибило к корме «Параме» тело, и сейчас оно раскачивалось на волнах рядом с яхтой.
Пироз.
Он не свалился случайно за борт, перебрав стаканчик кальвадоса, и не отправился на поиски помощи. Он покачивался на спине, словно алый плот со странной мачтой посредине.
Рукояткой кинжала.
Убитый.
«Все предусмотрено, все готово», — утверждал он.
Чертова задница!
Вчера вечером у меня в каюте мы слишком громко разговаривали. Пироз поступил неосмотрительно. Настоящий убийца услышал нас и заставил его замолчать.
Но кто?
Впрочем, теперь это не имеет значения. Значение имеет только уверенность.
Пока никто не в курсе.
Единственный человек, у которого имелись доказательства моей невиновности, умолк навеки. Я безоговорочно приговорен к смерти.
Все члены «Красной нити» недоверчиво следили за безжизненным телом Пироза, медленно колыхавшимся на волнах. Тело, раздувшееся от воды, а потому еще огромнее, чем обычно.