Настоящий маяк!
Мартен Денен устроил там кабинет. Невысокие книжные шкафы по всему кругу, триста шестьдесят градусов, огибали два вольтеровских кресла и дубовый стол, покрытый толстой пурпурной кожей.
Я ждал долго, наверное, боле часа, ощущая себя между небом и морем. Веки мои уже слипались, когда на плечи мне легли руки Моны.
Я не слышал, ни как она вошла, ни как поднялась по лестнице.
Настоящая фея!
Звезда с ее волшебной палочки сверкала там, где у нее сердце.
— Спасибо, — произнес я, прежде чем поцеловать ее.
Долгим поцелуем.
Некоторое время мы любовались луной и ее трепещущей двойняшкой, купавшейся в Ла-Манше.
— Рассказывай, — наконец велела мне Мона.
Я не скрыл от нее ничего. Ни обвинения Пироза. Ни побег. Ни уверенности в собственной невиновности. Я был жертвой полицейских интриг. Выслушав меня не перебивая, Мона произнесла три слова, те единственные три слова, которые я хотел услышать.
— Я тебе верю.
Я снова поцеловал ее. Растрепал ее золотистые волосы, и они пролились мне сквозь пальцы.
— Почему? Почему ты помогаешь мне?
Ее рука проникла под распахнувшиеся полы моего халата.
— Хочешь знать? Аромат неизвестности. Неуемное пристрастие к историям, выходящим за рамки привычного. Внутреннее убеждение, что ты и муху не обидишь…
— Муху — нет. А флика?
Она рассмеялась.
— Если я велю тебе позвонить адвокату и завтра утром сдаться жандармам, ты это сделаешь?
Я сжал Мону в объятиях.
— Нет! Я не хочу угодить к ним в ловушку. Хочу сам все понять.
— Понять что?
— Все! Возможно, есть логическое решение. Некий ключ, открывающий выход из их поганого зеркального дворца.
Пока Мона отыскивала припасенные на кухне деликатесы — фуа-гра, утиные консервы и красное вино бержерак, — я открыл досье Магали Варрон, украденное со стола Пироза.
Я чертыхался про себя, ибо досье не содержало ничего, чего бы я уже не знал. Подробная биография, подтвержденная информацией, собранной в Интернете, рассказ о детстве в Канаде, а затем в Валь-де-Марн, образовательные учреждения, которые она посещала, работа в Байер-Франс. Во второй части досье лежали материалы, относившиеся к изнасилованию и смерти. В развернутом медицинском отчете пронумерованы все телесные повреждения, сопровождаемые неаппетитными фотографиями, указана группа крови, ДНК, описано состояние асфиксии как последствие удушения… «которое повлекло за собой смерть», уточнялось в отчете.
Они ошибались, черт их дери! На несколько минут, но ошибались.
Я жалел, что не потратил время, чтобы порыться в папках Пироза и выловить среди них те, которые могли относиться к делу Камю и Аврил, где могли содержаться иные сведения, нежели те, которые некая добрая душа подкидывала мне в день по чайной ложке.