А также толкование той серии цифр, того уравнения, которым интересовался Пироз.
— За стол! — позвала Мона с таким подъемом, что на какое-то время рой вопросов, гудевший у меня в голове, разлетелся в разные стороны.
Запасы научного руководителя оказались вполне достойны меню «Сирены». Не утруждая себя особо, Мона поставила на стол баночку фуа-гра и подогрела на пару утиные консервы в баночках.
— За здоровье Мартена! — воскликнула она, поднимая бокал с бержераком. — В год Панши платит ему столько, что хватит на три кругосветных путешествия. Так что надо помочь ему и опустошить запасы.
Я выпил. Улыбка грустная. Сердце не на месте.
— Что ты собираешься делать? — внезапно спросила Мона.
— Не знаю…
— Жаль.
Она намазала фуа-гра на мягкую булочку, целлофановую упаковку которых она отыскала в глубине шкафа.
— Жаль. Думаю, в конце концов они тебя схватят. Тогда ты все потеряешь. Все, что привлекает меня в тебе. — Она пальчиком погладила звезду, приколотую к блузке. — Гениальная идея — строить жизнь во имя исполнения мечты, даже целых пяти. Ты… ты что будешь делать с этими мечтами?
— У меня нет выбора, Мона.
Она молча смотрела на меня, долго смотрела, не пытаясь меня переубедить. Словно перед ней сидел упрямый мальчишка. В ту минуту, когда она встала, чтобы взять стоявшую за ней кастрюлю, раздались резкие зажигательные звуки рока: звонил мой мобильник.
Номер неизвестен.
Я нажал на кнопку.
— Салауи?
Голос Пироза.
— Салауи, не отключайтесь. Не делайте глупостей. Вернитесь, черт бы вас побрал! У вас есть право на адвоката. У вас будет доступ к материалам следствия. Вы сможете сами выстроить свою защиту.
Я решил немного послушать, но не более пятнадцати секунд. Мерзавец наверняка пытался вычислить мое местонахождение.
— Салауи, вы меня безобразно разукрасили, но с этим потом разберемся. Я связался с клиникой Сент-Антуан, со всеми вашими коллегами, включая медицинский персонал, психотерапевтов. Вы не один! Вам могут помочь. Не ухудшайте свое…
Двадцать пять секунд.
Я нажал на кнопку и выключил телефон; рука моя все еще дрожала. Слегка. Мона накрыла ее своей рукой. Она говорила необычайно ласково, словно хотела меня приручить.
— В сущности, этот флик говорит то же, что и я, только другими словами.
Сдаться.
Самое простое решение.
— Они хотят повесить на меня убийства, Мона. Ты слышала, что он сказал? Все эти психотерапевты станут утверждать, что я сумасшедший…
Она еще сильнее сжала мою руку. Я продолжал:
— Моих отпечатков нет на теле той девушки! Я до нее не дотрагивался! Полиция врет. Они что-то мухлюют. Почему никто не знает о смерти Магали Варрон?