…За теплушечным оконцем тьма стала напитываться синевой. Скоро рассвет.
Кравец поглядел на часы и растолкал Мэсела. Тот, недовольно ворча, поднялся. Позёвывая, выслушал инструктаж и пообещал не спать на дежурстве, а при подъезде к Ульяновску всех разбудить.
Убедившись, что Мэсел на самом деле проснулся, Кравец улегся на нагретое место. Укрылся шинелью и тут же уснул.
4
В дороге тишина – гремящая. Когда долго едешь в эшелоне, ухо начинает улавливать её в промежутках между перестуком колес, скрипом нар, гудками встречных составов. Кравец проснулся от тишины непривычной, такой, от которой звон в ушах.
Он открыл глаза и удивился не столько этой тишине, сколько яркому свету, заполнившему теплушку. В окошке виднелись какие-то высокие здания.
Вскочив, он толкнул в спину Мэсела, мирно спящего у печки:
– Подъём! Тревога! Ульяновск! – быстро надел полушубок, схватил автомат и бросился к выходу.
Спрыгнув на перрон, Кравец огляделся по сторонам, прислушался. Какой-то шум доносился со стороны теплушки курсантов-пермяков. Не переставая следить за подходами к своему вагону, Кравец положил автомат и подсумок с магазинами на снег, застегнул полушубок, перепоясался ремнем и снова вооружился. Теперь вид у него был самый что ни на есть уставной, не считая небритой и неумытой физиономии. Он медленно двинулся в сторону соседей. Дошёл до последней охраняемой теплушки и остановился. Теперь от пермского караула его отделяла всего пара вагонов. Он наконец смог разобрать, что там происходит.
«Что вы тут устроили за бардак! – разорялся чей-то гневный бас. – Проститутка в помещении караула, пьянство… Я снимаю вас с эшелона! Я арестовываю вас! О вашем поведении немедленно будет доложено начальнику училища!»
«Комендант… – внутренне подобрался Кравец. – Сейчас с этими закончит и до нас доберётся! Тогда – полный амбец…»
Кравец попятился, негодуя на себя за этот страх и ничего не в состоянии с ним поделать. Он не был особенно смелым от природы, знал об этом и потому всегда больше боялся не самой опасности, а струсить перед ней. А ещё больше боялся, что его страх заметят окружающие. И коль встречи со страшным комендантом не миновать, Кравец, отступая, решил: во что бы то ни стало не поддаваться панике.
Комендант не заставил себя долго ждать. В тот самый момент, когда Кравец добрался до своей теплушки, он выпрыгнул из вагона пермяков, как чёрт из табакерки, и быстро пошёл в сторону Кравца. «Что делать?» – судорожно подумал Кравец и, подавляя новый приступ страха, заорал во всю мощь лёгких:
– Стой! Кто идёт?