– А хотя бы и так? – задорно отозвалась радистка, сияя счастьем внезапного богатства, как праздничная медь духового оркестра. – Нет, так аккумуляторы пригодятся…
– А я думал, у них только это… – Фёдор Фёдорович покрутил рукоять воображаемого динамо.
– «Зольдат-мотор»! – со смехом подсказала девушка.
– Ну тебя! – улыбнулся Беседин. – Давай, грузись и ушивайся отсюда. Неровен час…
– Отож бо… – подтвердил, взявшись откуда-то из-за спины Беседина замполит Руденко. – Бо жандармі можуть з’явитися та й карателів, я так думаю, ми більш по лісу розлякали, аніж перебили. Десь поруч вони, у будь яку мить…
– А отчего ж я, по-твоему, села палить не стал? – нахмурился Беседин. – Только потому, что «не наши методы»? Да кто б там разобрался потом, «наши – не наши»? Запалили бы склад, сказали бы: с боеприпасом был… А так, пожалуй, без немцев не сунутся, – резюмировал командир. – Да не смотри ты так… – усмехнулся он, перехватив озабоченный взгляд комиссара в сторону комендатуры. – Не стал бы я села жечь. И впрямь не наши методы…
– Та до біса ті методы… – неожиданно перебил его, морщась как от кислятины, Тарас Иванович. – Мало ти прямих вказівок з центру отримав свої ж хаты палыты? Не в тому справа. Я ось що подумав, Хведоровичу: треба татар – полицаїв видпустыты.
– На каких это радостях? – удивился Беседин.
– На политических… – рассеянно отозвался комиссар, думая о чём-то своём.
– Каких таких политических! – возмутился Фёдор Фёдорович. – Забыл, как они тут «особое доверие» гитлеровцев зарабатывали?
– Ось саме тому й треба, – очнувшись от своих «политических» соображений, подхватил командира под локоть Тарас Иванович. – Щоб цю їх «особливу довіру» й підірвати. Приїде головний жандарм, що він побачить: усі німці побиті, а карателі – живі та цілісінькі! Питаннячко?
– Пытаннечко… – почесав в загривке, согласился Беседин и, решительно поправив папаху на место, погрозил пальцем комиссару: – Ох, и коросты ж вы, политические…
– Вважай, що я недочув! – фыркнул Тарас Иванович в ответ.
– Колька! – кликнул командир кого-то из партизан, потрошивших склад в крепостной башне. – Колька! А ну, бегом к Сабаеву! Скажи, командир-эфенди всех милует на все четыре стороны, но ещё раз поймаем – кирдык! Стой! – тормознул он рванувшего было Кольку – тот споткнулся через подол шинели.
– Всех милую кроме того русского, сутулого такого… – уточнил Беседин. – …что Радужновских сдать приехал. Того – в расход. Что? – запнулся он, увидев снова перед собой загадочный комиссарский прищур «Тараса Бульбы». – Такую сволочь миловать?