Из Владивостока, дожидаясь распределения на корабли, Матвей отписал на деревню третье письмо.
«1904 года, марта 30 дня.
Христос воскресе!
Дорогая моя супруга Гликерия Андриановна, шлю я тебе супружеское почтение и кланяюсь, и желаю от Господа Бога доброго здоровия и благополучия, и поздравляю с праздником Светлого Христова Воскресения. Еще кланяюсь многолюбящему моему сынку Дмитрию и шлю родительское благословение, которое может существовать навеки нерушимо…
Я здоров, живу покудова некуда и полагаю, скоро вернут по домам, не дальше как к Рождеству или раньше. Но опять Бог знает, все закрыто, как пойдут военные действия.
Во Владивосток пришли в самую Пасху после обеда, дорога очень надоела, и поместили нас в Экипаже. Назначения никакого не знаю, команды очунь много, некоторые живут уже по месяцу.
Насчет войны все спокойно, даже ничего не слышно, неприятель, когда мы были дома, стрелял по городу и вреда не нанес, только упал снаряд около Экипажа и взорвался, и осколками, прилетевшими в окна, убило одного и сколько-то ранило, а теперь все спокойно.
Я в Пасху разговелся, на троих съели пять яиц, и как хорошо благодаря Бога, а сейчас раз в день горячая пицца, а тут чаек. Затем до свидания, Лукерия и Митя, живите, скоро приеду, известный вам супруг Матвей Прохоров.
Письмо пишите и пришлите заказным: в город Владивосток, в Квантунский экипаж, 2-ю роту, запасному артиллерийскому квартирмейстеру Матвею Прохоровичу Лаптеву».
Следующее письмо из Владивостока ушло в начале апреля 1904 года.
«Христос воскресе!
Премноголюбящая моя супруга Гликерия Андрияновна!
Первым дело шлю я, супруг твой, Матвей Прохорович, супружеское почтение и с любовью низко кланяюсь. И желаю от Господа Бога доброго здоровья и всякого благополучия. Еще кланяюсь дорогому и милому моему Дмитрию Матвеевичу и шлю родительское благословение… Уведомляю, дорогая моя Гликерия: я в настоящее время, слава Богу, здоров и покудова никуда не назначен… В городе Владивостоке все спокойно, опасности никакой не предвидится, неприятель не бывал. Город стоит между горами, взять его трудно, и поэтому считаем за счастье, что попали во Владивосток, а не в Порт-Артур. Бог велит, обойдется все благополучно. Бог дал бы здоровья…
Ох! Дорогая Гликерия, очень мне скучно без вас, скучно не знаю как.
Одежды еще не давали, сплю на голых досках, пинжак в головах и одевшись… Ну, это дешево стоит, без этого можно обойтись, только дал бы Бог здоровья тебе, Мите и мне, и пришлось бы свидеться… Гликерия, прошу тебя, береги здоровье и Митю и слушайся родителей во всех отношениях. Как-нибудь терпи, что делать… Еще прошу тебя, Гликерия, напиши мне, как живешь и как Митино здоровье… Напиши, пожалуйста, два письма и разом пошли – может быть, которое из них и получу. Очень желал бы получить хоть одно письмо. Пиши, Гликерия, хотя бы по одному письму в месяц, мне будет веселее. Прощай, дорогая моя, и будь здорова. Остаюсь с почтением к тебе супруг твой Матвей. Письмо посылай без марки.