Я уехал из дому и расстался с тобой, дорогая Гликерия, на реке Вятке ровно пять месяцев тому назад. И, я думаю, до конца войны осталось столько же… Любящая моя супруга Гликерия, почему так долго нету от тебя письмеца? Очень я жду его… Я желал бы получить его быстрее.
Ох, дорогая Гликерия, я знаю – скучно тебе. Но и мне не очень хорошо. Делать нечего, живо в надежде на Господа Бога и его одного проси… И живи по примеру хороших людей… Нам надо… учиться отличать худое от хорошего. Человек, наживший смолоду какой-нибудь позор на себя, с тем и живет перед людьми до самой смерти, как бы он ни старался загладить его.
Затем до свидания, любящая супруга моя Гликерия и Димитрий. Остаюсь в добром здоровии, супруг твой и Митин родитель Матвей Прохоров. Еще шлю по поклону всему семейству…
Относительно своей службы я уже писал. Сейчас готовимся к походу… Еще кланяюсь любящей своей маме Марфиде Леонтиевне… Желаю я тебе, мама, – ох как! Но делать нечего… Прошу, мама, жалей Гликерию и Митю. А ты, дорогая Гликерия, тоже слушайся мамы, жалей и помогай ей во всем… Митю води к причастию и молись Богу. Да поможет вам Бог!».
Последнее письмо из Владивостока родные Матвея Лаптева получат от его сослуживца Петра Кормщикова, которому суждено было сообщить скорбную весть.
«Город Владивосток, крейсер “Громобой”. 8 августа 1904 года.
Многоуважаемый Прохор Николаевич и Гликерия Андрияновна со всем вашим семейством, шлю Вам свой привет и желаю от Господа Бога всякого благополучия и перенести Вам горе, которое Вас постигло. Ваш сын и муж Матвей Прохорович вчера вечером скончался после операции, при которой из боку был вынут осколок от японского снаряда, который повредил кишки и внутренности. Я был у него еще третьего дня, и он чувствовал себя не очень плохо, и я думал, что он, даст Бог, поправится.
Но, должно быть, судьба такая, что же делать… Жизнь наша в руках Господа – сегодня жив, а завтра не знаешь, что будет!
Но смерть на поле брани – это смерть почетная. И за православных воинов св. Церковь молится день и ночь… Ведь все православные воины умирают за веру, царя и отечество так же спокойно и легко, как умирал Матвей Прохорович. Дай ему, Господи, царствие небесное!
Да, горе Ваше велико, но я советую молиться Богу, он Вас утешит. Вам пришлют его жалование за месяц 30 р. И еще что причитается за захваченные японские суда, но это не скоро пришлют.
Мне жаль Матвея, как своего брата. Я с ним служил раньше всю службу, и здесь опять сошлись и служили вместе. Ваш доброжелатель арт. кварт. 1-й ст. П.Л. Кормщиков.