– Мария Степановна, красавица вы наша! – восклицал Шитиков, прикладываясь губами к ее руке. – Без вашего чая я просто не могу жить и запросто могу уйти в мир другой, – балагурил он.
– Проходите, проходите, Иван Евдокимович, – приглашала хозяйка. – Не богохульствуйте. Вас уже заждались.
За чаем Шитиков продолжал шутить:
– Моя фамилия родилась на реках, где слово «шитик» обозначало деревянную палубную лодку. И поэтому я – потомственный корабел. А вот моряки – неисправимые романтики. Иначе грош цена была бы тяжести прощаний и фейерверку на причалах, бессонницам штормовых вахт, тысячам миль океанского одиночества и всем другим мужественным атрибутам морячества – простите за высокий стиль, – заканчивал он свои рассуждения и неожиданно перескакивал к другой теме: – Но, как и все люди, избравшие себе профессию, связанную с риском для жизни, моряки безоговорочно суеверны. Правда, рассуждают они на эту тему не очень охотно. Например, совершенно бессмысленно выпытывать у военного моряка, уходящего на выполнение даже безопасного задания, время возращения корабля в базу. Никогда не скажет. Прошу подтвердить, Дмитрий Александрович, – обращался он к Мацкевичу. – Уж вам-то это доподлинно известно.
Дмитрий Александрович рассеянно кивнул головой, сосредоточенно обдумывал очередной ход.
– И дело тут не в пресловутом сохранении военной тайны. Причина более прозаична: вера в приметы, суеверие, – продолжал Шитиков. – Вот, например, рассказывают, что одного известного и опытного капитана дальнего плавания спросили: «А правда, что суда не выходят в море 13-го числа или в ночь с воскресенья на понедельник?» Матерый морской волк пожал плечами и ухмыльнулся: «Да что вы, господи, какие предрассудки!» Потом помолчал немного и, насупив брови, добавил: «Вот пятница – это другое дело!»
Присутствующие весело рассмеялись, а Дмитрий Александрович оторвался от шахмат и произнес:
– Есть уйма других примет и верований, нарушать которые или отказываться от которых моряк не станет никогда. И нужно сказать, что хорошая морская практика не раз подтверждала действенность этих примет.
Нередко на шахматные баталии в дом Мацкевичей забегал Анатолий Иоасафович Маслов, чье труднопроизносимое отчество служило предметом неисчислимых дружеских шуточек «шахматных» друзей-товарищей. Маслов закончил, как и Мацкевич, Морское инженерное училище в Кронштадте, но уже после Русско-японской войны. Морскую академию он закончил в один год с Мацкевичем. Учеба в академии, а затем и служба на Балтийском заводе сблизили их, несмотря на то что один (Мацкевич) проходил службу по военному ведомству, а другой (Маслов) – по морскому (гражданскому). Маслов был строителем линейного корабля «Петропавловск», в приемке которого принимал участие инженер-механик капитан 2-го ранга Мацкевич.