– То есть кроме изучения города они занимаются созданием условий для конспиративной работы?
– Да, в частности, они подыскивают конспиративные квартиры.
– Это общие наблюдения или данные смежников?
– У смежников есть свои люди в криминальной среде. Наши рыночные азербайджанцы живут некоей колонией. Все разводки у них в случае конфликтов осуществляет авторитет, я не знаю его настоящего имени, потому что на рынках его зовут Ахмет. Именно к нему обращаются за помощью как к единоверцу представители резидентур мусульманских государств. Он поручает своим людям помочь братьям, и те помогают.
– И чем подбор конспиративных квартир сотрудниками этих резидентур отличается от немусульманских стран?
– Ничем. Поскольку требования к конспиративным квартирам вытекают из возможностей технического съема информации в них. Следовательно, сразу отметаются первый и последний этажи. Отвергаются боковые и торцевые квартиры. Приветствуются подъезды с двумя выходами. Могу сказать, сколько платят хозяевам.
– Не надо.
– А далее все как у всех, хотя, собственно, иначе и быть не может. В квартире всегда находятся сотрудники или сотрудник из числа охраны представительства. За пять минут до прихода сотрудника резидентуры охранники покидают квартиру. Обратный вариант – в зависимости от обстановки. Но разведчик всегда дожидается охрану квартиры.
– Кто из двух указанных сотрудников руководитель звена?
– Сейчас мне трудно сказать точно, но если такая задача будет поставлена, я в течение недели вычислю резака[26].
– Считай, что такая задача тебе поставлена.
После ухода Михно Корбалевич пригласил к себе Гольцева. Тот пришел с подготовленным для Москвы запросом.
Корбалевич просмотрел его, подписал и спросил:
– Что говорят москвичи?
– Коротко, Москва подтверждает принадлежность к спецслужбам одного человека.
– Как его имя?
– Эрдемир.
– Чем они это аргументируют?
– Он стажировался полгода под руководством московского резака, гнездо у которого в посольстве Каморканы в Москве.
– А подробности?
– Начальник… Ты же знаешь, что подробности письмом.
– Да, точно, это я погорячился.
– Чайку не желаешь?
– Нет, хотя, возможно, после посещения руководства.
– Ты идешь туда?
– Да, и хочу спросить тебя, что бы ты ответил на вопрос, а для чего вдруг создается под крылом представительства резидентура, с какой радости?
– Не знаю. Каморкана не граничит с Беларусью. Да и не может Беларусь представлять для Каморканы прямого интереса. Предположить, что резидентура преследует какие-то иные цели…
– Понятно, жди, я скоро зайду.
Сложив в папку несколько бумаг на подпись начальнику управления и положив вниз заявление Расима, Корбалевич вышел из кабинета.