Записки «черного полковника» (Трахимёнок) - страница 22

Итак, получив столь ничтожный результат, который свидетельствовал лишь о том, что в Мюнхене или возле Мюнхена радиостанцию власти разместить не разрешили, я пошел домой в прескверном настроении. И в таком же настроении вернулся на следующий день в здание аппарата Уполномоченного. Но здесь меня ждали приятные вести, Ефимову удалось-таки встретиться со своим агентом.

Читаю копию справки о беседе с «Бразильцем».

Оказывается, в последний момент власти все же разрешили разместить радиостанцию в Баварии возле города Деггендорф. И дело закрутилось настолько быстро, что уже из Америки привезено оборудование, и оно размещено в бараках бывшего лагеря для перемещенных лиц, неподалеку от реки Изар.

Но самая важная часть информации была в конце справки. Работы по созданию станции должны были по планам начаться в понедельник, тогда как на дворе была пятница. Что делать? Идти к Михаилу Федоровичу? Но к нему нужно идти с планом мероприятий. Сажусь за разработку плана, правда, ни ресурса времени, ни какого-либо иного ресурса у меня уже нет. Тем не менее пишу план, первым пунктом которого является срочная командировка в Деггендорф, и несу его на согласование начальнику отдела. Тот пытается сократить мои предложения по расходам, но я настаиваю, тогда он идет к Уполномоченному, захватив меня с собой.

Однако мне не пришлось доказывать необходимость финансирования в тех пределах, которые я указал. Начальник вышел от Уполномоченного с утвержденным планом, в углу которого стояла резолюция: «По фактическим затратам».

Подпись Уполномоченного – это тот ключ, который открывает все двери. И вот уже я сижу в кресле оперативно-технического отдела, где меня фотографируют для паспорта гражданина ФРГ Карла Шеффера.

Вот мне изготавливают документы, а точнее – купчую на участок земли в районе бывшего лагеря для перемещенных лиц в Деггендорфе.

Затем следует короткий инструктаж нашего страноведа Володи Бязева, который говорит мне об этнопсихологических особенностях баварцев.

Ночью я уже в аэропорту Западного Берлина, а утром прилетаю в Мюнхен. Мой плохой немецкий объясняется по легенде тем, что я родился в Баку, в семье немецких специалистов, которые в тридцатые годы погибли, и я воспитывался в детском доме, пока меня не нашли мои родственники из Мюнхена. Но мне не судьба была жить в Германии. Призванный на службу в вермахт, я в сорок третьем году попал в окружение и пробыл в советском плену девять лет, пока не вернулся домой и не открыл собственное дело. Моя строительная фирма называлась «Шеффер и Кº».