– Я жду!
– Чего? – прикинулся недоумком Михаил Иванович, хотя цель визита немецкого контрразведчика ему была ясна наперед.
– Давайте… Рассказывайте, кто стоял за этим… – Вольф запнулся, подбирая нужное русское словечко, – бе-зо-бразием?
– Каким?
– Не прикидывайтесь шлангом, господин генерал! Кажется, так говорят на вашей родине?
– Так точно!
– Доложите мне как военный человек военному, как профессионал профессионалу: кто, что и почему. Вы ведь уважаете коллег-офицеров?
– Да, это правда. К кадровым военным я отношусь с почтением, независимо от того, погоны какой армии они носят.
– Так в чем дело?
– К сожалению, ничем помочь вам не могу. Как ни прискорбно…
– Почему? – побагровел капитан.
– Я еще не успел освоиться в лагере, обтереться и поэтому просто не могу знать, что затевали мои боевые товарищи.
– Товарищи?
– А как же иначе! Генерал Тхор командовал, точнее, служил в моей армии заместителем командующего авиационной дивизии; с полковником Новодаровым я часто встречался до войны, как-никак мы с ним представляем один и тот же род войск – механизированные, танковые…
– А Шепетов?
– С Иваном Михайловичем я познакомился уже здесь. В Хаммельбурге… Он заходил ко мне пару раз на чашку чая.
– И все?
– Да!
В глазах русского командарма светилась такая искренность, что Зиверс, казалось, поверил в правдивость его слов.
Ничего не ответив, он резко развернулся и чуть ли не строевым шагом пошел к выходу…
В дверях остановился и снова повернул к дерзкому узнику красное лицо:
– А вам неинтересно, куда увезли ваших… товарищей?
– Интересно.
– В Нюрнбергскую тюрьму.
– Понял.
– Там их допросят, – капитан вздохнул, словно сожалея о печальной участи советских военнопленных. – И…
Он красноречиво обвел правой рукой вокруг своего горла и резко вздернул ее кверху.
– Смотрите, как бы с вами не случилось нечто подобное!
Хаммельбург.
Весна 1943 года
После провала планов побега жизнь обитателей Хаммельбургского лагеря серьезно ухудшилась. Хотя еще вчера военнопленные считали, что их содержат так плохо, что дальше просто некуда. Оказалось – есть!
А тут еще «сорока на хвосте» принесла весть о полном разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом…
И началось…
Репрессии, бесконечные шмоны[67]…
Высокопоставленным узникам урезали питание, значительно сократили, а вскоре и вовсе ликвидировали денежное содержание…
Но самое страшное, теперь их за малейшую провинность, как самых обычных военнопленных солдат, могли убить на месте или отправить в штрафной лагерь СС «Флоссенбюрг», чтобы там уже подвергнуть «специальному обращению», – так скромно нацисты именовали «тайную казнь».