С самого начала войны Германия вмешивалась во внутренние дела Испании, стараясь направлять и использовать их в выгодную для себя сторону.
Из числа испанских политических деятелей всегда был ненавистен Германии граф Романонес. Сторонник Антанты и в частности Франции, этот государственный деятель во всех обстоятельствах своей общественной жизни выказывал такую возвышенность характера, которая плохо вязалась с германскими интригами. Поэтому, когда он пришел к власти в 1916 г., Ратибор старался организовать демонстрацию «высокого стиля» с лозунгом о нейтралитете и испросил у Берлина разрешения вызвать его падение «любыми способами». Со своей стороны, Калле верил в успех этого дела лишь при условии, если посол немедленно получит полномочия опрокинуть кабинет.
Падение премьер-министра было встречено в Германии с радостью; впоследствии Ратибор получил инструкции препятствовать вторичному приходу Романонеса к власти, который рассматривался бы Германией как отказ Испании от нейтралитета.
Однако наряду с этим немцы не теряли надежды перетянуть противника на свою сторону с помощью испытанных аргументов: когда в ноябре 1918 г. бывший председатель совета министров принял в кабинете маркиза Альгуцемаса (Гарсиа Прието) портфель министра иностранных дел, мичман Стеффан[14] подал мысль повлиять на испанских политических деятелей вроде Романонеса, заинтересовывая их в делах. Это предложение, однако, не имело последствий.
На Дато[15], так же как и на Романонеса, немцы смотрели не очень дружелюбно. По мнению Ратибора, он вместе с Киньонесом де Леоном, послом Испании в Париже, шталмейстером маркизом де Виана и другими образовал группу, поставившую себе целью толкнуть короля на разрыв с Германией. Поэтому посол держался того мнения, что следует вызвать конфликт между этими лицами и германофильскими элементами и «беспрерывно разжигать трения, существующие между Мора[16] и группой Дато — Романонеса».
Но хотя Мора в течение долгого времени пользовался симпатиями Германии, тем не менее, в связи с делом о возмещении потопленного испанского тоннажа[17] Ратибор с сожалением констатировал, что он уже перестал быть тем человеком с железной волей, которым был раньше. Он считал, что Мора находится в полной зависимости от министра иностранных дел (Дато) и графа Романонеса.
Помимо министерства, Германия искала поддержки и в лагере оппозиции. В частности, она нашла ее у карлистов. В 1917 г., принимая во внимание возможность разрыва с Испанией, фон Крон считал возможным в случае объявления войны опереться на эту партию. Со своей стороны, Калле вошел в сношения с руководителями карлистов, которые, учитывая эту возможность, могли располагать 150 000 человек. Ратибор же главным образом состоял в сношениях с Лоренцом. В 1917 г. его предложение использовать карлистов, чтобы попытаться помешать идущим из Америки во Францию транспортам проходить через Испанию, принимается Берлином.