Согласно одному секретному документу, выяснилось, что 29 мая германская подводная лодка «У-75» заложила 22 мины в западном канале, без специального намерения по отношению к броненосцу «Гемпшир», так как никто даже в Англии не знал, что он пойдет по этому пути. Мины были заложены там потому, что немцы предполагали, что великий флот пройдет но этому каналу.
После гибели «Гемпшира» было выловлено несколько мин; одна из них была так глубоко заложена, что плавала на глубине 7 м при приливе, значит, она была безвредна даже для корабля крупного водоизмещения. Но при отливе корабль типа «Гемпшир» мог легко на нее наткнуться. Это событие вызвало всякого рода слухи и сплетни. Передавали шепотом, что высокопоставленные особы хотели избавиться от Китченера, и тот факт, что по своем возвращении из Средиземного моря он подал в отставку с поста военного министра (отставка эта не была принята Асквитом) приводился в подкрепление этих злословий. Некоторые полагали, что он оставался в живых и находился в руках германцев; даже сестра его не хотела верить его смерти. Третьи, смешивая пленных Гемпширского полка с броненосцем того же имени, утверждали, что экипаж этого корабля был интернирован в Германии вместе с лордом Китченером. Были и такие, которые уверяли, что он остался руководить нашим шпионажем в Германии, затем, что он прибыл в Россию, что он мобилизовал войска в Китае и Японии, и, наконец, через год после его смерти какой-то наглец имел даже дерзость привезти в Англию из Норвегии гроб, в котором, по его словам, находились останки лорда Китченера.
Один инцидент придал известную долю правдоподобия всем этим фантастическим слухам. Адмиралтейство в одиннадцатом часу 6 июля послало сообщение о катастрофе первому министру и телеграфировало тотчас же адмиралу Джеллико, прося его сообщить подробности, в то время как адмиралтейство редактировало официальное коммюнике, которое было отослано в полдень во все бюро печати. Через несколько минут ответ от Джеллико, содержащий новые подробности, был доставлен в Даунинг-стрит, и тогда по телефону было приказано задержать опубликование первой версии. Но было слишком поздно. Иностранные корреспонденты уже послали сообщения в свои газеты во все концы мира. Известие это, по всей вероятности, было даже передано по телефону в Берлин одним новым агентством в Голландии. Исправленное коммюнике, которое отличалось от первого только добавлением двух строк, не дошло до английской публики до 1 ч. 30 мин. пополудни. Таким образом, факт, что гибель лорда Китченера стала известна в Германии и за границей раньше, чем в Англии, являлся достаточным в эти тревожные дни, чтобы породить самые прискорбные выдумки.