Он качает головой.
– Пока нет, – говорит он. – Я не чувствую, что призван.
– Но ведь твоя совесть не может тебя направлять! Ты только что сказал, что человека должна направлять церковь.
Он смеется и одобрительно кивает.
– Леди матушка, вы – ритор, надо будет взять вас на встречу с Эразмом и Мором. Вы правы. Совесть человека не может его направлять, если противоречит учению церкви. Человек не может идти против своих владык. Но учение церкви само говорит, что я должен ждать и учиться, пока не придет время, когда меня призовут. Тогда, если я услышу зов, я отвечу. Если церковь требует моего послушания, я должен служить ей, как все остальные, даже сам король.
– И принять сан, – нажимаю я.
– Разве я не всегда делал то, что вы приказывали?
Я киваю, я не хочу слышать это нетерпение в его голосе.
– Но если я приму сан, я должен буду служить там, куда меня направит церковь, – указывает он. – Что, если меня пошлют на восток? Или к московитам? Что, если меня отошлют далеко и я больше не смогу вернуться домой?
Я не могу сказать этому молодому человеку, что служение семье часто означает, что жить среди семьи не получится. Я оставила его, когда он был малюткой, чтобы заботиться об Артуре Тюдоре. Я не могу присутствовать при родах Урсулы, если буду нужна королеве.
– Что ж, надеюсь, что ты вернешься домой, – невпопад говорю я.
– Я бы этого хотел, – только и отвечает он. – Мне кажется, я уже едва знаю свою семью. Такое чувство, что меня не было очень долго.
– Когда ты закончишь обучение…
– Ты думаешь, король пригласит меня ко двору и даст мне работу при себе? Или, возможно, пошлет преподавать в университеты?
– Думаю. Я на это надеюсь. Всякий раз, как получается, я о тебе упоминаю. Артур о тебе не забывает. Монтегю тоже.
– Ты обо мне упоминаешь? – спрашивает он с недоверчивой улыбкой. – Ты находишь время упомянуть обо мне в разговоре с королем, помимо всех милостей, о которых просишь для остальных своих сыновей, для Джеффри?
– Это король раздает все должности и милости, – коротко отвечаю я. – Конечно, я о тебе упоминаю. Я обо всех вас упоминаю. Едва ли я могу сделать больше.
Реджинальд остается на ночь и обедает с лордами и своими братьями. Артур приходит повидать меня после обеда, говорит, что Реджинальд приятен в обществе, очень много знает и может объяснить новую ученость, которая расходится по христианскому миру, меняя его внятно и решительно.
– Он стал бы прекрасным наставником для принцессы Марии, – говорит Артур. – Тогда он смог бы вернуться домой.
– Наставник принцессы Марии? Какая удачная мысль! Я предложу это королеве.