Вот уж не хотела никогда оказаться наедине с пациентом, да еще на коленках в коридоре чужой квартиры. Я ж тут без аптечки, и не знаю, где лежат запасные простыни.
— Рина, — он шепчет совсем уже тихо, и это мне не нравится. Не то, чтобы хотелось, чтоб он покричал. Но такой тон свидетельствует о страшном. И оказаться с ним с мертвым мне не хочется.
И вот тут я поднимаю глаза на дверь: она же захлопнулась опять. Причем я это сделала. А открывал то Криспин!
— Крис, дай мне карточку от двери, — прошу его, делая еще одну попытку расстегнуть наплечные крепления скафандра.
И тут он обвисает в моих руках со стоном. А дальше… Дальше ситуация сводится к заученному намертво алгоритму: запрокидываю ему голову назад, выгнув под шеей капюшон, и наклоняюсь к его губам, чтобы понять, а дышит ли он. Едва касаюсь его губ, как они вздрагивают и произносят какую-то слишком книжную фрау:
— Я уже умер и получил награду за все грехи?
— Жив! — мне делается неожиданно радостно и легко.
— Куда ж я денусь, — слабая улыбка проскальзывает по его лицу и так и остается.
— Глотай, — заталкиваю ему в сухие и искусанные губы несколько капсул самого обыкновенного препарата, найденного в аптечке в ванной. От головной или от зубной боли поможет, но при таких ранениях, как у него… Хуже точно не сделает, может, немного и притупит ощущения.
Крис послушно забирает губами у меня с ладони капсулы, одну за другой — они большие, желтые, перекатываются на моей почему-то подрагивающей руке, и он тянется к ним губами. Губы шершавые, горячие, и от их прикосновения у меня пробегает дрожь по спине и животу. Этими же губами он жадно прижимается к краю снова наполненной мною чашки и пьет, пьет.
— Спасибо, Рина, — его голова упала бы бессильно на пол, но там моя рука на затылке.
— Крис, подскажи. Как оно снимается?
— Аварийный сброс.
— Где? и почему же ты сразу не сказал, пока я мучилась тут и ползала по полу вокруг тебя?
— А мне нравилось, как ты бродилась руками у меня по всему телу. И так смешно пыхтела при этом.
— Ты невыносим! То гнал меня убираться срочно отсюда, то валяешь дурака! где этот сброс?!
— Неужели ты не знала? Вот же он, у шеи. Держи, — он роется в нагрудном кармане, неловко дотягиваясь туда левой рукой, потому что правая тоже повреждена.
Крис выуживает маленькую металлическую закорючку и протягивает ее мне:
— Поддень заклепку, и под ней кнопка аварийного сброса.
— Да почему же так сложно?! — ковыряюсь в системе заклепок с предохранителями и, наконец, скафандр тихо щелкает и опадает кусками.
— А как иначе? такой ключ есть у всех нас и у медиков тем более. Но никто случайно не лишит остатков хоть какой-то защиты потерявшего сознание. И он сам не нажмет случайно.