Девушка, завернутая в черный шелк, из которого были сделаны сегодняшние простыни, легко летела по узким полукруглым коридорам-тоннелям. Переборки, похожие на створки мидий, раскрывались и тут же мягко захлопывались за ней. Кира не знала точно, сработает ли браслет в обратном направлении, если она натолкнется на кого-то нежелательного и решит вернуться. Но на этот случай у нее и была простыня — всегда можно сказать, что покинула покои из чистого любопытства и заблудилась.
* * *
— Прошу разрешения на посадку, — меньше всего Резкий и Шанс были готовы услышать в наушниках легкий и высокий девичий голос, который во всем космосе мог принадлежать только их боевому командиру Кире, чей трехмерный портрет с черной лентой в правом углу уже несколько дней светился на боковом экране.
Ни у кого из экипажа не хватало сил переключить изображение — так им казалось, что Кира все еще с ними. Шанс не стал увеличивать изображение — он так четко подогнал пропорции, что казалось — эта лента в углу просто недоразумение, и Кира сейчас встряхнет своей синей челкой и заговорит, ставя очередную рискованную и от этого еще более интересную задачу.
— Шанс, вывести на экран их рубку можешь?
— Резкий, я ничего не понимаю. Прямой видеосвязи нет, наши системы не очень стыкуются. Только голосовая.
— Ребята, — вмешался Лаки. — Это же тот штурмовик, который мне тогда тут мешался под руками во время захвата станции.
— Стоп, — хлопнул себя по лбу Резкий, рука которого за эти дни полностью зажила, и к нему вернулась полная свобода движений. — И на нем попал на станцию тогда тот стремный парень. Он искал Киру.
— И сейчас пытается связаться с нами, воспроизведя ее голос.
— Убью гада голыми руками. Не он ли и засаду ей организовал? До конца дней своих не прощу, что отпустил ее одну, — прорычал Резкий, полностью оправдывая свой позывной.
— Для этого надо дать разрешение на посадку, — меланхолически заметил Шанс.
— Сажай. А там и поговорим, — принял решение Резкий.
— И на мою долю оставь, — негромко попросил Лаки. — Не заговори его до смерти.
На всякий случай Резкий вызвал штурмовую группу к стыковочному отсеку — кто знает, сколько таллийцев и с какими намерениями они заявились сюда.
— Группа, готовность, — тихо скомандовал на закрытом канале Дерзкий.
Штурмовой истребитель таллийцев был слишком велик, чтобы зайти в стыковочный отсек целиком, как их собственный спасательный челнок. И Резкий с ребятами до последнего момента волновались, сумеет ли пилот аккуратно приблизиться к шлюзу так, чтобы совпали люки и при этом не были повреждены сами корабли. Для кораблей разного класса, но официально использующихся в Галактике, это не составляло проблемы, и они могли соединяться в причудливые грозди, теряя в скорости порой очень существенно, но приобретая временно какие-то удобства. Например, для отдыха людей и восстановления самих кораблей после жестких схваток. Или для проведения совместных совещаний. Естественно, что речь могла идти только об очень коротком промежутке времени, иначе система начала бы разваливаться под собственной тяжестью и под действием сил вращения.