Наши рассуждения прервали крики из глубины леса, среди которых особенно выделился громкий женский стон: 'Помогите!!'.
— Вот вам наглядный пример, как нам стоит поступать, — я подхватил лежащую рядом 'Сайгу', проверил револьверы, — Обухов, остаёшься за главного, берегись нападения. Лёха и Ваня со мной.
Прикинув направление на шум, мы зашли в лес немного левее, чтобы подойти к месту, откуда кричала женщина, незаметно, не напороться бы на засаду. Судя по звуку, женщина находилась недалеко от нашей стоянки. Так и оказалось, едва наши костры заслонились ельником, впереди показались отблески другого огня. Как нас не заметили, непонятно, видимо, берег реки разбойники проверяли засветло, мы ещё не успели высадиться на нём. А густой смешанный лес поглотил шум наших пароходов, надо отметить, двигатели работали довольно тихо. На небольшой поляне, укрытой в логу, у родника горел костёр, вокруг которого резвились пьяные мужики, человек пять.
Они пытались раздеть нескольких связанных женщин, отчаянно сопротивлявшихся. Пока спасало жертв насилия то, что разбойники еле стояли на ногах, видимо, перебрали спиртного. Но, разъярённые мужики уже начали бить свои жертвы, пресекая попытки позвать на помощь или сопротивляться. Несколько минут отделяли нас от зрелища разнузданной оргии, в которую наверняка перейдёт эта потасовка. В кустах неподалёку лежали ещё несколько связанных женщин, других мужчин мы не разглядели. Учитывая опьянение разбойников, справиться с ними не составило труда, тем более, что мы не жалели насильников, оглушали прикладами ружей. После того, как мы связали потерявших сознание пятерых мужичков, пришёл черёд разбираться с женщинами. Не желая попасть в глупую ситуацию, я сразу объявил, что мы законопослушные путники, плывём вверх по Каме, к Таракановскому заводу.
Развязанные восемь женщин оказались монашенками и послушницами, бежавшими из разграбленного женского монастыря. Пытаясь пробраться в более спокойные места, женщины угодили в руки пятерых бродяг, запугавших их саблями и пистолями. Возраст бывших насельниц, так называют жителей монастырей, был от тридцати до сорока пяти лет, по крайней мере, так они выглядели. Что с ними делать, я откровенно не знал. Оставлять одних не хотелось, да и сами женщины просили не бросать их в лесу. Убедившись в том, что связанные разбойники смогут утром освободиться самостоятельно, не погибнут, мы собрали всё найденное на поляне оружие и повели женщин в наш лагерь. Поведение старшей из монашенок показалось мне неестественным, она несколько раз обернулась на оставленную поляну, словно кого-то забыла. Учитывая, что мы спасли женщин, как минимум от насилия, такая скрытность показалась мне более, чем подозрительной. 'Неужели нас ждёт засада, а эти монашенки всего лишь приманка?'