С проводником нам очень повезло, не могли нарадоваться мы с Палычем. Последние недели не проходило и дня, чтобы мы не агитировали Кочнева остаться с нами. Однако, ни наше оружие, ни перспективы путешествий по Приамурью и океану не привлекали балагура. Отшучиваясь, казак весело вёл нас вперёд, показывая очередную вершину горы, украшая её цветистым рассказом о стычках с аборигенами на близких склонах. Отчаявшись найти веские аргументы для нашего проводника, я как-то разоткровенничался об этом в семейном кругу. Одна из моих приёмных дочерей, Аграфена, только хмыкнула в конце моего рассказа. И не прошло недели, как поведение Кочнева сильно изменилось. Казак откровенно поддался на игривые разговоры моей дочери, довольно симпатичной девушки. Впрочем, на фоне практического отсутствия русских девушек в Сибири, Груше, оказалось, несложно вскружить голову старому холостяку. С каждым днём наш проводник всё сильнее терял голову, а моя проказница лишь похохатывала, да угощала своего кавалера жареными семечками.
К тому времени, когда, по заверениям казака, до Амура осталась сотня вёрст, мы с Палычем не сомневались, парень попал. Теперь, даже без уговоров, он пойдёт с нами до океана, как минимум. Иван предложил пари, какую причину найдёт наш проводник, чтобы остаться, признается ли в увлечении Грушей, или выдумает иной повод. Этот 'дорожный роман' наблюдали все наши переселенцы, причём, с явным сочувствием Тимофею, проводник своим весёлым характером и добрым нравом давно полюбился всем. Увлечение интригой любовных отношений двух людей, известных всему каравану, оказалось так велико, что окончание труднейшего перехода прошло буднично.
— Вот и обещанный Амур, — показал Тимофей Кочнев солнечным апрельским днём долгожданное слияние Шилки и Аргуни.
Мы с Палычем внимательно осматривали заснеженные холмы с вкраплениями скал, пытаясь рассмотреть русла великих рек. Неужели мы дошли, за полгода преодолели сибирские просторы, и вышли к Амуру? Теперь нас не пугали пара тысяч вёрст до Тихого океана, возможные столкновения с маньчжурами казались мелочью после тяжкого пути. Самая трудная для нас часть пути к побережью пройдена, пора обживаться. Ильшат отправился со своими всадниками вниз по Амуру, искать следы и возможные поселения наших разведчиков, ушедших полтора года назад с моим тестем в Охотск. Мы начали обустраиваться надолго, считать свои потери и строить бани, тёплые дома для детей и женщин, для больных и раненых.
Ещё в пути, мы с Палычем пришли к необходимости постройки небольших поселений, острогов, на самых сложных участках дороги. Вовремя истопленная баня и тёплый ночлег, возможность укрыться от затянувшейся пурги, спасут десятки и сотни жизней переселенцев, в которых мы так нуждались. Первым из таких острогов станет крепостица на слиянии Шилки и Аргуни. Её мы отстроим настоящей большой крепостью, оставим гарнизон, способный выдержать осаду разбойников или степняков до подхода помощи. Придётся оставить в крепости радиста, а следующие поселения планировать в радиусе досягаемости радиоволн. Хотя, вдоль реки проходимость радиосигналов увеличивается, мы прикидывали следующий острог ставить в ста-ста пятидесяти верстах восточнее. Либо вводить регулярные патрули по Амуру, проверять наши селения. Но, всё это дело будущего, мы успеем обдумать, проверить на месте и принять решение. Главное, мы добрались!