Александр очнулся и уставился в белый, сверкающий потолок. Впечатление было такое, что он смотрел через прорези маски. Само собой, тут же попытался потрогать ее.
— Не делай этого. — Голос Тора доносился откуда-то справа, видимо, с соседней кровати. — Под маской заживляющий ингредиент. Тебя буквально час назад вытащили из реаниматора. Ты здорово обгорел, но врач сказал, что через пару недель твоя кожа будет, как у младенца. Да, и еще ты стал лысым. На время конечно.
Александр выслушал, потом сказал Тору:
— Тут и не на время станешь лысым. Слушай, тебя надо посадить на диету. Ты тяжелее всех, кого я когда-либо таскал. Если не сбросишь пару килограмм, то в следующий раз я никуда тебя не понесу.
Тор хихикнул, но сказал уже серьезно:
— Мне рассказали, что произошло после того, как на меня напал этот летающий кошмар. — Голос его немного дрогнул. — Спасибо тебе, Саша. Я теперь твой должник; возможно, когда-нибудь я тебе отплачу тем же.
— Ладно, ладно, — проворчал Александр, — так я тебе и доверюсь. Ты за собой-то следить не можешь.
Раздался стук двери, и кто-то вошел в палату. Александра так закутали в целительный бинт, что он с трудом мог ворочать головой. Послышался голос врача:
— Ну, Морозов, что-то вы зачастили к нам. А к вам посетитель. Только не слишком утомляйте его, он еще слаб.
Последнее относилось к вошедшему. Александр подумал: «Кого это принесло, Барсука, что ли?»
Тор фыркнул. Видимо, Морозов подумал вслух, потому что Ирина сказала:
— Барсуком раньше ты меня не называл.
— Слава богу, что ты на него не похожа.
— Зато ты похож на мумию — весь в бинтах.
— Вот и нет! Я чувствую, что на правой ноге у меня свободны пальцы.
— Ну тогда тебе можно загорать. Как ты себя чувствуешь? — Ирина появилась в поле зрения Александра, и он увидел, что по ее щекам бегут слезы.
— Если будешь плакать, то станешь похожей на кролика-альбиноса с красными глазами.
— Ну и пусть!
— И не сможешь разобрать, что написано на мониторе.
— Ну и пусть!
— И меня засунут обратно в реаниматор, потому что я не могу видеть тебя плачущей.
Ирина всхлипнула и вдруг заплакала навзрыд. Александр сквозь плач разобрал, что она сбежала с работы, а скоро должны прибыть Мадрат и Клоакер, и ей надо бежать. Он не успел ничего ответить, как услышал удаляющиеся шаги, стук двери. Потом раздался голос Тора:
— Мне уже можно высунуть голову из-под подушки?
— Ты хочешь сказать, что во время нашего разговора скромно накрылся подушкой?
— По крайней мере, наполовину, уж очень она маленькая.
— Что? Голова? — невинно спросил Александр, и они дружно рассмеялись.