- Счастья и благоденствия вам! - поднялся старший охотник. - Стыдно возвращаться без добычи. Это у меня впервые…
- После неудачи бывает большой успех, - попробовал утешить его Джамбон. - В следующую охоту…
- А слава? - с печальной улыбкой покачал головой охотник. - Нас осудят… Мужчина, которого осуждают люди, - то же, что белая лошадь, упавшая в грязь. Прощайте!
И еще три часа ехал «бьюик» по степи. Отныне люди больше уже не встречались.
Постепенно исчезла караванная тропа. Промелькнули последние придорожные плиты заклинаний и благословений. В спутанных травах блеснул на солнце потрескавшийся плоский камень с письменами:
«Ом мани патме хум» («Слава тебе, на лотосе сидящий»), - прочел Джамбон.
Позднее встретились еще две такие же каменные плиты, и это были последние знаки людей:
«Спасайся от злых духов!»
«Жертвуй злым духам!»
Джамбон многозначительно посмотрел на Висковского и глухо сказал:
- Конец!.. Больше мы не встретим людей!
Безостановочно ехал автомобиль, переваливая через холмы. Наконец Ли Чан, снизив скорость, высунулся из-за руля. Он как будто к чему-то прислушивался.
- Сиди спокойно, любезнейший капитан, - сказал профессор. - Мы никого не встретим в этом зеленом океане.
- Я выбираю, - ответил Ли Чан, - место для остановки.
У высокого кургана китаец развернул машину, и путники расположились в тени. Снимая кошмы и бредит, путешественники вдруг ясно услышали гул автомобиля. Из-за кургана выехал «додж». Висковский узнал вчерашнего кинооператора. Сорвав с головы пеструю тюбетейку, Телятников ликующе взмахивал рукой:
- Привет, друзья! А я вас все-таки нагнал. Куда вы так быстро несетесь? У вас смешной шофер. Настоящие гонки! Вы, вероятно, намерены обедать? Очень хорошо, я тоже чертовски проголодался!
Ночью, когда автомобили остановились на ночлег и все уснули, Висковский, с досадой поглядывая на примостившегося возле палатки кинооператора, записывал при свете костра дневные впечатления, причем Телятникову посвящались следующие строки:
«Наглец или нахал? Возможно, однако, что это простодушная личность, и я буквально не знаю, - как удалить неожиданного спутника и его сестру. Отрицательный тон, каким я разговариваю с ним, нисколько не действует, не производит на него никакого впечатления. Телятников, неизвестно почему, понравился профессору, и Джамбон уверен, что мы с кинооператором - старые знакомые. Сестра его имеет беспомощный вид. Как объяснить профессору глупое недоразумение? Телятников невозмутимо едет рядом с нами. Он лихо рулит одной рукой и безумолчно рассказывает профессору немыслимые басни и анекдоты. Старику нравится его трескотня, и только вот сейчас, укладываясь спать, он мне сказал про Телятникова: