– Кх! Тьфу! Кху! Да открой ты окно! – донесся до Леонтия ревущий кашель майора Сереги.
– Сам открывай! Кфтью-кху-кху! Ишак! Кто тебя просил-кху! – плюнув на вежливое «вы», ругался в ответ Леонтий, дышать было нечем. Оба они рвали на себя оконные рамы, толку выходило голый ноль: – Быстро, на кухню, под вытяжку! Кху-кху! Ох, бля! – Леонтий хватил лишку отравленного воздуха, его резануло под дых, затем стошнило. Он упал ничком на запачканные им газеты, содрогаясь от желудочных спазмов, бежать уже не было смысла – Леонтий решил, что окончательно помирает от удушья.
Но надрывно кашлявший Ломоть-Кричевский не пришел своему подопечному на помощь. Вовсе не от трусости тела или черствости души.
– Гляди! Гляди! Там! Ах ты, гад! Вот кто нас травил! Гусаков, держись! Держись родной! – это майор Серега кричал сквозь лающий кашель уже на бегу, он рванулся за мохнатой тенью, напоминавшей чем-то голого человека, не стриженного и не бритого крат во сто более любого хиппи, однако слишком уж низкорослого для гомо сапиенса.
Крик этот придал Леонтию бодрости, он сумел поднять обессиленную голову, попытался даже сесть, ему удалось, попробовал и соображать – получилось тоже. Если вонь несусветная шла из машины, а причиной этой вони послужил майорский палец – все просто: нужно совершить подобное же действие. Грубо говоря – нажать ту же кнопку, которая одновременно есть запуск и отмена приказа. Другой-то все равно нет. Леонтий встал на четвереньки. Сейчас, сейчас, держись и ты, Серега! Военный отважный корреспондент спешит на помощь. Надо попроситься в «Красную Звезду»! А где теперь «Красная звезда»? Нет, его не примут. Он не умеет метать гранату! Мысли летели кубарем, но Леонтий дополз, уже приготовил палец, а что делать? В первый раз подействовало. Хуже ведь однозначно не будет.
– Ты только погляди-кх! Ты погляди, чего я поймал-тьфу-кху! – майор едва дышал, но голос его звучал торжествующе-наградно. А в руке его, на весу в правой мощной длани – папку из левой он так и не выпустил, – порывисто трепыхался… какой-то обезьян. Точно – голый и выборочными местами очень мохнатый. Вроде человек, а вроде … ну вылитый питекантроп… если верить картинке учебника антропологии. Леонтий не то, чтобы пристально изучал вопрос, но кое-что почитывал в свое время.
– Сейчас, кхрр, сейчас, хррр-кх! Я сейчас, Серега! – Леонтий отчаянно и безоглядно сунул указательный палец в машинное отверстие. Холодное. Бр-рр. Комариный вой немедленно прекратился, и сам он неожиданно повис в воздухе – так, будто кто дернул его за обе ноги, намереваясь подвесить к потолку – что за погань? Эй!