– Алина, ты с ума сошла? Конечно, нельзя. Домой к себе забирай, там разводи Гринпис сколько угодно. Можешь ещё наших эксклюзивных блох заодно захватить.
– Мне нельзя. Хозяйка комнаты категорически не разрешает.
Тагиров вздохнул.
– Ладно, пару дней пусть тут поживёт. А ты думай, куда её пристроить. Ишь, толстая какая. Не беременная?
– Спасибо огромное, Марат Тимурович! Нет, не беременная. Мы с ней одинаково к мужчинам скептически относимся.
– Ну-ну.
* * *
Комитет внешних связей мэрии располагался недалеко от Исаакиевского собора, в переулке Антоненко. Помощник председателя комитета выглядел затравленно и махал на Марата руками.
– Вы что, без записи пришли?! Никак нельзя. Председатель – человек очень загруженный.
– Да мне только экспортную квоту получить для завода.
– Что вы! Это нереально. Давно уже всё распределено, наверное. А вы вот так – без предварительного разговора… Никак невозможно!
– Доложите обо мне, а я всё-таки подожду.
Марат уселся на стульчик в приёмной и огляделся. Стены густо покрывали фотографии в рамках, на которых моложавый блондин с высоким лбом, жидкими волосиками и стальным взглядом терпеливо руководил разными животными. Вот он что-то говорит на ухо белому медведю, вот – начальственно похлопывает по плечу амурского тигра. Экипированный ластами и маской для подводного плавания, указывает правильный путь косяку дельфинов-афалин…
Марат понимающе заметил:
– А что, тут раньше комитет по охране животных был? От него картинки остались?
Помощник испуганно оглянулся и зашептал:
– С ума сошли! Это сам Властолюб Властолюбович и есть. У него такая огроменная харизма, что влияет не только на людей, но и на неразумных животных!
– Неразумных, говорите? Обалдеть.
Зазвонил местный телефон, помощник соорудил на лице заискивающее выражение и схватил трубку.
– Так точно! Да, здесь. Есть, выполняю.
Положил трубку, вытер мгновенно выступившую испарину. Торжественно объявил:
– Господин Тагиров! Председатель комитета соблаговолил уделить вам несколько драгоценных минут. Будьте кратки, говорите по существу, уходите благодарным.
* * *
Кабинет Председателя украшали разные удивительные предметы. Во всю боковую стену разместился муляж гигантской щуки из папье-маше, на плечиках аккуратно висело кимоно, вышитое симпатичными Чебурашками. В углу стояли запылённые копии греческих амфор из бетона, в горлышко одной из них был засунут авиационный штурвал.
Под портретом грустного Собчака очень прямо сидел Вэ Вэ и сверлил Марата проникающим, как стреловидные убойные элементы, взором.
Тагирову показалось, что он уже чувствовал на себе этот взгляд. Только вот где?